Венец безбрачия
Шрифт:
– Автогонки подойдут? – Поинтересовался я. Мне по душе был риск, но не азарт и разгульность.
– Подойдут, – согласно прильнул к стакану Игорь, – все чисто мужские дела подойдут. Тогда ты не потеряешь своего Я, не растворишься полностью в ее сознании, став его маленькой никчемной частью. Кстати, а с чего эта женщина взяла, что она проклятая?
– Она утверждает, что на ее род наложено проклятие – венец безбрачия. Все женщины в ее семье имели неудачный опыт семейной жизни, скоро разводясь с мужьями после рождения детей. И дети, самое интересное, уже в четвертом поколении только девочки. Получается, бабушка, мама, она сама и
– Короче, клан муже-ненавистниц, – подытожил Игорь, – Кстати, неплохой может выйти репортаж: «Вся правда о проклятиях». Молодой психолог развинчивает заржавелые болты суеверий инструментом научного знания о душе. Давай напишем? – когда на Игоря снисходило озарение, глаза его загорались деятельностным светом. Сейчас лампочка раскалилась до трехсот ватт.
– Нет-нет! – Запротестовал я, – я должен помогать людям, а не выставлять их скрытый мир на всеобщее обозрение. Это же натуральный душевный стриптиз! – Я серьезно возмутился сухарности товарища. Как он еще не понял, что мое призвание далеко от его собственного мировосприятия? Я не хочу и никогда не хотел блистать в лучах славы.
– Не хочешь, не надо! – быстро смотал удочки Игорь и снова подлил пива в оба стакана, – Но только не забывай переключаться с проблем своих клиентов на свою собственную жизнь. А если тебя все-таки интересует мое мнение по поводу проклятий – я верю только в то, что вижу. Проклятие увидеть невозможно, это бестелесная метафизика. А вот невезение человека или его самобичевание – эти явления уже имеют отражение в реальности. Так что посмотри сперва на проблему своей проклятой знакомой с рациональной точки зрения. Ты же ученый.
Я залпом осушил стакан, стараясь запить неприятный осадок от разговора. Игорь через минуту озвучил мои мысли:
– Да, разными мы с тобой становимся. Пока за школьной партой сидели, так в глаза разница не бросалась.
– Помнишь Виктора? Кудрявого такого? В параллели вместе учились, еще на отработке летней подожгли тогда стружку в кабинете труда, – Игорь кивнул, припоминая, – Видел его недавно из окна маршрутки, на лэндкрузере катается теперь.
– А кем стал?
– Не знаю, мы же не разговаривали. Так в пробке в соседних машинах оказались. И то, он за рулем своей тачки, а я на извозчике.
– Да, жизнь разводит людей. А когда-то вместе шкодили, – грустно вздохнул Игорь и разлил остатки незаметно закончившегося пива, – От одиночества, наверное, сейчас больше всего сходят с ума. Общения людям не хватает. Искреннего, открытого. Давай выпьем за общение.
– Давай тогда за дружбу, – поддержал я тост.
Мы еще долго в тот день сидели во дворе и рассуждали о проблемах человечества. Я упорядочил свои мысли и настроился на серьезную психоаналитическую работу.
Эпизод четвертый. Источник проклятия.
Прием в пятницу начинался с двух часов дня, в бланке записи были три пустые клетки первичной консультации. Значит, полтора часа рабочего времени я мог ничего не делать, то есть, как обычно, пить чай и слоняться по процедурным в поисках фигуристых медсестричек, которые не против рабочего флирта.
На повестке дня был всего один новенький, решивший покопаться в своем мозговом хранилище в поисках сгнивших идей и выкинуть их за ненадобностью. Еще двое мучеников – один бездарный поэт с разбитым сердцем и угнетенным тщеславием и бессонный трудоголик. Одного нужно убедить, что отдых – не преступление, а законная деятельность любого работяги, а другого подтолкнуть в сторону здравой самокритики и привести к мысли о замене творчества физическим трудом. Не перепутать бы только.
И самое интригующее пикантное блюдо на десерт, ради него я пожертвовал лишним часом пятничного вечера. Мне никто не оплатит эти часы, зато какой богатый опыт мне даст общение с несчастной проклятой! Именно в ее случае я смогу реализовать на практике все свои знания о душевных паутинах. Я поклялся себе помочь Татьяне вычистить ее душу, вернуть ей прежнюю прозрачность и невесомость, чтобы она смогла еще здесь, на земле, спокойно взлететь на крыльях добра и счастья.
День до вечера прошел незаметно. Послушал немного корявой лирики, удивился в который раз отчаянному трудолюбию некоторых граждан. Назначил курс сеансов психотерапии стеснительному заике. Под конец знакомства рассказал ему анекдот о двух трусливых зайцах – смех был ровным и даже отпугивающе-громким. Смеяться не боится, значит, жить будет.
За полчаса до прихода Татьяны, пока «трудяга» тщетно пыхтел на кушетке, стараясь проделать под диктовку аутотренинг релаксации, я начал нервничать. Женщина все-таки существо другое, непознанное. Никогда нельзя предугадать ход ее мыслей. А вдруг она передумала и вообще не придет? Решила не открываться мне, юному психологу, а по привычке выплакаться в подушку. Вдруг она сама провоцирует нервный тик, чтобы обратить на себя внимание окружающих, которого ей явно не достает? Поэтому она и не хочет от него избавляться. Я так не вовремя отвлекся на свои размышления, что клиенту пришлось раздосадовано повторить несколько раз свою просьбу продиктовать фразы аутотренинга под запись, чтобы он мог дома лучше проникнуться в смысл действия. Я извинился и почувствовал себя искренне виноватым, нельзя же так – отрешенно витать в своих мыслях при собеседнике, который ищет в тебе поддержку. Верх неуважения и профессиональный брак. Внутренне обругал себя за это.
Наконец, стрелки часов сошлись на шестерке, и я узнал робкий знакомый стук в дверь. После чего в узком проеме появился разведывательный взгляд.
– Ой, я подожду! – спохватилась Татьяна, будто бессонный мужчина сидел в моем кабинете в одних трусах. Испуг Татьяны передался ему, он бросил писать на полуслове и деловито засобирался уходить.
– Спасибо, доктор, сегодня мне намного лучше. Я начинаю привыкать к мысли о необходимости отдыха, в следующую пятницу продолжим, – скороговоркой в приказном тоне выдал весь алгоритм мужчина – компьютер, протянув мне иссохшую до кости механическую руку для прощания. Я ответно также кратко попрощался, и бизнесмен, недавно переживший инфаркт, бодро выскочил за дверь, по пути набирая номер на мобильнике.
Вместо него устало – сдержанно вошла Татьяна. На ней были одеты серая расклешенная юбка и черная гипюровая блузка. Наряд мне не понравился. Юбка только еще больше полнила ее тело, а черный цвет блузы совершенно не гармонировал с розовым цветом лица, придавая ему грубую пунцовость. Волосы Татьяна забрала в тугую шишку, что являлось показателем крайней собранности. Села женщина в глубокое кресло явно с наслаждением. Кем она работает? Я в прошлый раз забыл спросить.
– Здравствуйте, Татьяна. Как прошли у вас эти дни? Часто случался нервный тик?