Венец безбрачия
Шрифт:
— Да бог с ними, пусть решают, я же в их дела не лезу! Мне просто интересно. Ну и вообще, информация — главное оружие. Предупреждён — значит, вооружён, и всё такое. Нет, не надо на это отвечать, я отдаю себе отчёт, что даже с основательной подготовкой и выкрученной на максимум паранойей я ничего не смогу противопоставить богам, но… Когда я более — менее ориентируюсь в происходящем вокруг, мне спокойней.
— А в том мире, где мы оказались после смерти Санса, как бы тебе помогли знания об окружающем мире? — насмешливо уточнил он, явно дразнясь.
— Ты, конечно, можешь мне не верить, но
— От меня тоже? — иронично хмыкнул демон.
— Ну, с тобой, кажется, всё более — менее понятно, но я всё равно морально готова к любым сюрпризам, — улыбнулась я в ответ. — Кроме того, тебя я, даже несмотря на избыточное количество конечностей и явно повышенное содержание кальция в организме, всё равно воспринимаю человеком. Да и вообще, хвост — это, оказывается, очень полезная часть тела. И многофункциональная, — добавила задумчиво, кончиками пальцев поглаживая упомянутую конечность, своевольно обнимавшую меня сейчас пониже талии.
Что мужчина использует предмет разговора как дополнительную руку, я заметила сразу, но до недавнего времени не задумывалась, что использует он её в таком качестве в любой ситуации. Включая интимные отношения.
Менгерель намёк понял, и в ответ на мой комментарий искренне рассмеялся. После чего требовательно притянул меня к себе для поцелуя, а потом и вовсе — притиснул к ближайшей стене, недвусмысленно вклинившись бедром между моих бёдер и крепко прижавшись. Благоразумие попыталось неуверенно высказаться на тему возможности появления свидетелей всего этого безобразия, но было отправлено в дальний пеший путь. Сомневаюсь, что демонов можно удивить или заинтересовать подобным. А что касается моей скромности и воспитания… похоже, они окончательно пали смертью храбрых. Ну, или, в лучшем случае, мигрировали обратно домой, не дожидаясь загулявшей хозяйки. В общем, на поцелуй и объятья я ответила с искренним пылом и удовольствием. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что мы находились в коридоре, и дальше поцелуя дело вряд ли могло зайти.
Через достаточно продолжительное время демон всё же отстранился, и мы вновь зашагали по коридорам. На этот раз, правда, в молчании.
И всю дорогу я не могла отделаться от ощущения, что Гер ведёт себя… странно. Да, я в очередной раз напомнила себе, что не с моим жизненным опытом оценивать поступки бессмертного существа, но ощущение — на то и ощущение, чтобы не поддаваться логике. С одной стороны, я могла объяснить себе абсолютно всё: и недавнюю отстранённость, и нынешние порывы впервые влюблённого подростка. Пытался перебороть себя, а теперь со свойственным демонам энтузиазмом и горячностью кинулся в противоположную сторону.
Но червячок сомнения грыз. То ли потому, что не очень-то походил Гер на горячего демона. То ли потому, что за столько лет жизни плотские
Я раздражённо тряхнула головой, пытаясь отогнать эту мысль. Не помогло, но зато мы вскоре дошли до нужной комнаты, и здесь стало совсем не до посторонних размышлений.
— Мам, ну где ты ходишь?! Смотри! — почти на пороге встретил меня возмущённо — радостный вопль дочери. Они с Миром опять сидели на полу, обложенные листами бумаги и, кажется, карандашами. Пока мама тормозила и пыталась понять, на что именно нужно смотреть, Славка не выдержала пытки ожиданием, подорвалась с места и, аккуратно перепрыгивая через разбросанные по полу предметы, подскочила ко мне, ухватила за руку. — Смотри, чему меня Мир научил!
И мне в руки был всунут рисунок, нарисованный цветными карандашами. Вполне себе нормальный девичий сюжет — едущая на розовом единороге принцесса в пышном платье. О том, что это именно принцесса, недвусмысленно сообщала чуть съехавшая набок корона. Единственным отличием от классического сюжета была только масть принцессы: она была жгучей брюнеткой. И ещё отчётливо были прорисованы уши; немного лопоухие, но круглые.
Но к этому мы и дома привыкли, не любит Славка эльфов. И, мне кажется, при первой же возможности покрасится в "семейный" цвет.
— Красиво, — похвалила я. Для своего возраста дочь рисовала весьма и весьма неплохо. А учитывая, что мои художественные способности в настоящий момент находились на том же уровне, и нарисовать лучше я бы не смогла при всём желании, похвала была совершенно искренней, а не педагогически предопределённой.
— Да нет же, — рассмеялась Славка. — Что он, уснул? — возмущённо фыркнула она и щёлкнула по листку пальцем.
Вот тут мне отчаянно захотелось протереть глаза и, желательно, присесть, потому что единорог шевельнулся. Сначала тряхнул мордой и замер, заставив меня задуматься о галлюцинациях. Потом копнул копытом землю, а потом вообще, как мультяшный, зашагал на месте. А принцесса потянулась, убрала локон за лопоухое ушко и взмахнула поводьями.
Нет, одно дело — перемещение между мирами, демоны и эльфы. Но когда оживает карандашный рисунок — это уже клиника!
Дочь, бесконечно довольная произведённым эффектом, звонко рассмеялась, отчего единорог сбился с шага, испуганно прянув в сторону, а потом рванул в галоп. Точно так же — на месте. А принцесса с очень недовольным видом вцепилась в его гриву. И мне даже показалось, что она что-то кричит. Кажется, нецензурно.
— Всё в порядке, — наконец, пришёл мне на помощь стоявший рядом Менгерель, приобнимая за талию и мягко подталкивая к дивану. Он, кажется, в отличие от детей прекрасно понял, насколько меня на самом деле шокировало увиденное. — Особая бумага и особые краски, это повсеместно любимое развлечение. Чтобы рисунок ожил, необходимо вложить в него любую магию. И тех крох, что есть у Указующей, вполне достаточно.