Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
– Его Питирим несет на руках.
– Что? Что?! Сколько это может повторяться! Вы не можете усмотреть за одним! Можно подумать, он так мал, что его приходится искать по полдня! Прочь с дороги!
Король бесцеремонно отстранил побелевшего от волнения эльфа и поспешно вышел на лестницу. Когда он спустился вниз, на первый этаж, в дом уже внесли принца. Питирим аккуратно положил его на диван, дав возможность лекарям осмотреть юношу.
– Чего столпились!
– прикрикнул Александр на успевшую собраться толпу зевак, после чего они все поспешно вернулись к оставленной работе.
– Что случилось?!
– Не знаю, ваше величество, я...
–
Питирим молчал: по большому счету король был прав, они далеко не всегда неотрывно следили за Алеком, чаще вверяя юношу самому себе.
– Ну, что?
– спрашивал он лекарей, которые только приступили к осмотру принца.
– Мы еще пока ничего не можем сказать, - тихо ответил главный королевский лекарь, зная, что королю в таких случаях лучше отвечать по существу, а если не знаешь: что, то жди волны гнева.
– И вы смеете мне это говорить! Да как у вас наглости хватило говорить мне такое в лицо!
– Ваше величество, - попробовал, было, образумить его Питирим, но этим только нарвался на подписание себе выхода на преждевременную пенсию.
– А ты вообще молчи! И запомни: ты уволен! Уволен! Убирайся конюшни чистить или лучше сиди дома, чтобы никому не вредить своей работой, а то у тебя в конюшне ни одна лошадь не выживет!
Питирим побледнел - подписывая увольнение себе, он подписывал смертный приговор и своей больной дочери. Кто теперь возьмет его на работу после таких заявлений короля? Здесь если и оставался выход, то только один - бежать из страны. Но куда? В Ридану? Там он ряд ли выживет, еще, чего доброго, попадет в рабство и уже тогда точно не сможет помочь своей дочке. Но куда еще? В Идэлию? Нет, там не примут западного эльфа по идейным соображениям. Царство Льва и Королевство Серебряного Дерева - вотчины людей, им не известна, да и не нужна эльфийская медицина. А богатая Каримэна - недоступный плод для представителя любого иного народа, чем драконы. Питирим тупо смотрел на короля, ему было уже все равно: кричит он - а он кричал - или нет. Самое страшное уже свершилось.
– Что ты стоишь, остолоп?
– донеслись до него слова, после того, как кто-то с силой дернул его плечо. Это был один из лекарей.
– Отнеси его в комнату, наверх. Да, не урони, смотри!
Он безоговорочно повиновался. Меж тем лекари с недоумением смотрели друг на друга: они, естественно, не нашли признаков какой-либо болезни у Яромира, его болевые гримасы отражались в них волной недоумения. Что могло вызвать такое поведение юноши? Они не знали, но зато понимали: стоит им признаться в этом королю и им придется распрощаться с работой так же, как и Питириму.
– У него приступ лихорадки Иеронимуса, это не страшно, поверьте.
– Лихорадки кого?..
– Вы, возможно, не слышали о такой болезни, потому что она очень редкая, но нестрашная. Это недомогание скоро пройдет. Своевременный прием лекарств, постельный режим и все будет в порядке.
Яромир едва не рассмеялся, услышав вердикт лекарей. Он сам никогда не слышал о такой болезни, но вовсе не потому, что плохо учил медицину, а потому, что такой болезни не было в принципе. Перепуганные эльфы придумали ее, найдя в этом спасение для себя и отсрочку перед установлением точного диагноза. Пока же они успокоили короля и дали выпить приличную порцию обезболивающего со снотворным принцу. Яромир с негодованием для себя отметил, что его страшно клонит в сон, но сопротивляться сейчас он не мог. Иначе его блистательный план сорвался бы.
– Что-то изменилось в нем, - сказал он подошедшему Артамону, когда юношу проносили мимо него.
– Что именно?
– Лицо у него не такое. Не глупое, нет, но очень умное и еще жестокое...
– Полно, ваше величество. Как можно увидеть такое на лице спящего?
– Можно, Артамон, можно, тем более, когда догадки могут иметь прочную опору.
– О какой опоре вы говорите?
– осторожно спросил Артамон, на что король ответил резко, только что не грубо.
– Ни о какой! Ты стал задавать слишком много вопросов, Артамон! Не забывай о том, где твое место!
Артамон не ожидал такого резкого оборота, потому смотрел на короля непонимающе и даже изумленно. Но, впрочем, он довольно быстро справился с собой: в конце концов, такое поведение Александра могло диктоваться уверенной раздражительностью последних нескольких лет, и, конечно же, теперешней тревогой за принца. Артамон склонил голову в знак признания своей неправоты и попросил короля отпустить его.
– Иди!
– Слушаюсь, - Артамон поспешно развернулся и отправился к выходу, но на пороге вынужден был остановиться: его окликнул король.
– Подожди! Артамон, проверьте там все, откуда он шел. Может, что найдете.
– Будет исполнено, - кланяясь, говорил Артамон. Взяв с собой несколько эльфов он отправился в те самые ивовые заросли, где теперь о содеянном напоминал только небольшой куст роз, столь не естественно расположенный в таком месте.
3 глава. Чудесная болезнь Иеронимуса.
Новоявленный принц Западной страны эльфов проспал до следующего утра. Его пробуждения с равно противоположными чувствами ожидали король и лекари, если первому хотелось поскорее увидеть сына в полном здравии, то вторым как можно дольше оттянуть время до принятия какого-то конкретного решения, для чего они собрали совет Что же все-таки сказать королю? Продолжить лгать о некоей болезни Иеронимуса?
– но как тогда лечить юношу, ведь, очевидно, ему плохо, а они не знают: как ему помочь.
– Надо подробно расспросить его, - говорил старший из лекарей, Тихон, - а уж потом, если он ничего не вспомнит, будем составлять диагноз нашей чудо-болезни.
– Да...
– протянул Игнат, его первый помощник, - и как он только поверил нам!
– И как вы только додумались до такого, господин Людвиг! Это просто...
– Возмутительно, Тихон.
– Возмутительно? Почему? Вы спасли нас!
– Но спас ли я тем самым юношу? Ведь мы так и не знаем: что с ним, чем его лечить, и чем это, в конце концов, может обернуться. Что если, мы с каждой минутой нашего бездействия упускаем возможность помочь ему!..
– Все это, конечно так, - отозвался Игнат, - но у меня, если честно, сложилось впечатление, что он абсолютно здоров и все это просто выдумал. Что если он хотел так поиграть с нами?
– Поиграть! Что вы, Игнат, это при его-то уме-разуме! Нет, я в это не верю.
– Но у вас есть какие-то другие объяснения столь странному поведению?
– А я думаю, - настаивал Людвиг, - он болен некоей болезнью, о которой мы ничего не знаем, а сейчас еще и боимся это признать.
Он вопросительно посмотрел сначала на одного коллегу, потом на другого, но оба потупили взгляд и промолчали, расценив это молчание как согласие с его утверждением, Людвиг продолжал в том же русле.