Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
Удивительно, но король заплакал, бессильно опустился он в кресло, низко наклонил голову. Вот чем обернулось его тогдашнее злое деяние. В чем-то Артамон был прав: он, действительно, преступил закон в своей попытке лишить жизни собственного ребенка. Беда была в том, что Артамон ничего не знал о брате-близнеце Алека, и потому решил, что король наряду с явными следами помешательства говорит и вполне трезвые вещи. Он не знал, что думать по этому поводу, что говорить, и потому решил оставить короля в надежде, что хоть лекари смогут помочь ему и вернуть к нормальной
4 глава. Сумасшествие короля западных эльфов.
После оказания помощи принцу, который, по правде сказать, пострадал очень незначительно, лекари отправились к королю. Теперь его держали взаперти. Артамон в волнительном ожидании прохаживался по коридору. От того, что скажут лекари сейчас, зависело очень многое. Если они признают невменяемость короля, то именно он, как один из министров, должен будет сообщить об этом всем остальным. Первым делом Артамон собирался созвать экстренный совет: такой вопрос требовал максимально возможной объективности.
– Как вы себя чувствуете, ваше величество?
– спрашивал Александра Тихон.
– А как должен чувствовать себя отец, у которого убили сына?
– Ваш сын жив, - осторожно произнес Людвиг.
– Жив? Ах, да. Но только не Алек, а Яромир. Так назвал его не я, но тот, кто сохранил ему жизнь.
– Ваше величество, что вы хотите этим сказать? Что у вас есть два сына?
– Теперь все равно один. Но лучше б его не было! Сибелиус был прав: в моей семье родилось чудовище.
– Сибелиус?
– лекари на некоторое время смокли и растерянно переглянулись. Вспоминать о коварном маге им приходилось не часто, да, и чем реже они это делали, тем лучше себя чувствовали.
– Да, Сибелиус. Это он сообщил, что второй мальчик родился уродом. Он и был уродом, пока я сам, коснувшись его, всего лишь коснувшись, не исцелил! Да, я совершил ошибку, дважды, но теперь ее нельзя исправить возвращением Яромира. Он слишком озлоблен, я сам виноват в этом, и сейчас - это страшное чудовище. Он убил уже двоих, включая и моего сына, своего брата. У него не дрогнула рука даже, когда он занес руку над несчастным Алеком! О чем говорить теперь?! Да, - глаза Александра лихорадочно горели. Едва ли он думал, что когда-нибудь расскажет об этом, а, рассказав, сам ужаснулся услышанному из собственных уст.
– Пусть вы признаете меня невменяемым, но знайте, вы хлебнете столько горя, сколько не снилось вам в самых кошмарных снах во времена Сибелиуса. Нельзя так злить ребенка, а, разозлив, нельзя давать ему жить! Он уже не станет тем Яромиром, который пошел спасать королеву Идэлии, не станет, помяните мое слово!
В тот вечер лекари все-таки признали Александра VI невменяемым, о чем на следующей день докладывал совету министров Артамон. Каждое его слово усиливало шум в зале, негодование правительства короля нарастало. Естественно, все без исключения министры мало верили во внезапное помешательство Александра, тем более неожиданное исцеление принца, что, в первую очередь, диктовалось отсутствием у них веских доказательств. Мало ли что говорил Артамон, мало ли что произошло там, в этом захолустном имении. Об этом Артамону заявили прямо и без обиняков.
– Кто дал вам право: говорить такое о короле лишь на основании свидетельств трех лекарей, перепуганных непонятными им действиями его величества?
– грозным голосом спрашивал его председатель всего правительства, второй эльф в государстве после короля.
– У вас есть какие-то свои объяснения его странным поступкам, господин Боровин?
В зале вновь прошелся недовольный гул.
– По крайней мере, я не стану делать поспешных выводов, а потому от имени всего правительства я требую, чтобы вы отпустили его величество из-под стражи!
– Хорошо, но тогда вы и ваше правительство возьмете на себя ответственность за любые последствия этого вашего решения.
Гул в зале грозил перейти в громовой раскат.
– Это угроза или требование?
– спрашивал Артамона председатель.
– Не то и не другое, скорее, это предупреждение.
– Имеете ли вы право давать такие предупреждения!
– Возможно, но вы еще вспомните мои слова.
И Артамон встал из-за длинного правительственного стола и пошел к выходу, чем вызвал в свой адрес очередную волну негодования.
– Что вы себе позволяете?
– взревел председатель.
– Я не давал вам разрешения покидать этот зал!
Решив, что лучше не нарываться на неприятности, Артамон покорно сел обратно, но сказать по этому поводу едкую фразу не преминул.
– Простите, но я думал, мне уже дали указания к действиям.
– Дали, но к их выполнению вы приступите не ранее, чем выслушаете наше решение до конца и тем более не ранее, чем вам дадут разрешение выйти отсюда.
– Хорошо, я слушаю ваше решение.
Председателя задели эти слова: он знал, что принял решение от себя, назвав его общим, но признавать это он не хотел.
– Итак, мы хотим, чтобы вы немедленно отпустили короля, направьте голубя с прошением об этом сразу, как выйдете отсюда. Второе, необходимо выяснить более подробные детали о теперешнем отношении его величества к принцу Александру. Не знаю, как вы, но лично я видел того мальчика, Яромира, и склонен верить словам его величества.
Артамон удивленно вскинул брови. Значит, существование второго сына короля могло подтвердиться, но едва ли за этим следовали более мягкие последствия.
– И что вы прикажете делать в отношении юноши?
– Пока ничего, просто держите его в поле зрения. Мы же отправим запрос в Долину Времен Года с тем, чтобы они сообщили нам о его местонахождении, при условии, конечно, что оно им известно. Ведь если всё так, как говорил наш король Александр - он убил некоего юношу по имени Федор - то вполне возможно, что о его пребывании сейчас в любом месте ничего не известно, - некоторое время председатель молчал, а потом мрачным голосом отметил.
– Все очень серьезно, господа, очень серьезно.