Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
Но в основном эльфы и драконы пересказывали друг другу те ужасы, что происходят в мире. Делились своими страхами: что будет с ними неизвестно. Вход в Каримэну закрыт, и если драконы могли чувствовать, что с их близкими все в порядке, то эльфы рисовали ужасающие картины еще совсем недавно величественной, но сейчас разрушенной страны. Даже разговоры с драконами не изменяли их мнения, какие там такие связи на расстоянии, они не понимали и потому давали наиболее очевидные для себя выводы.
– Наверняка, там уже и Тасмир, и Тэат погибли, - говорили они.
– Да, жаль, красивая страна, я бывал
Некоторые эльфы сходились на том, что из-за избытка магии в Каримэне нарушилась система входа-выхода, хотя драконы тут же бросались с защитой: драконы с той стороны могут говорить с ними знаками, и они говорили о запрете, а не об испорченных механизмах. Начинались споры.
О причине происходящего гадали все, и чаще всего обращались к этой теме. Многие считали, что это Амнэрис и Горавн устроили этот хаос, но не просчитали последствий и теперь в итоге лишились всего, некоторые считали, что это связано с гибелью Бога Справедливости - он просто умер, говорили они, а с ним умирает и мир. А кто-то всерьез считал, что это наказание за чьи-то тяжкие грехи, но причем здесь они - отсюда начинались споры о справедливости наказания тех, кто попался под руку. Так от одной крайности до другой, эльфы и драконы пытались дать ответ происходящему, но никто из них, естественно, не знал и сотой толики информации о таинственных кристаллах, которыми управляет гость из прошлого Син Балскове.
Наши герои сидели у небольшого фонтана городского сквера, когда Георга окликнули:
– Ваше высочество! Как отрадно узнать, что с вами все в порядке!
Георг обернулся. Это был дядя Маргариты Гараевой, такой же любитель путешествовать в молодости, свое рвение он перенес на торговлю, в которой всегда участвовал сам, вместе с тем, практикуя и полет, и удовлетворяя свое любопытство узнавать новое. Он, как и многие возвращался в Каримэну, но не смог пересечь границы, получив отказ. Андрей многозначительно посмотрел на брата, что он скажет дяде о местонахождении племянницы? Георг тяжело вздохнул.
– Князь Бероев, если не ошибаюсь?
– говорил Илья, внимательно и с нескрываемым удивлением разглядывая Андрея.
– Вы очень изменились. Если учесть, что последний раз я вас видел лет пятнадцать назад. Но вы очень похожи на... своего великого предка, пожалуй, я узнал бы вас, даже если бы просто внимательно изучал историю.
– А вот вы совсем не изменились, если только самую малость.
– О, спасибо!
– Илья Гараев улыбнулся.
– А могу я знать, кто эти прекрасные дамы?
– Беатрис Кудашева Нежинская, - представилась первой Беатрис, протягивая ему руку, но тот так и остался стоять с полуоткрытым ртом неподвижно.
– Та самая Беатрис, - пояснил Андрей, - и моя жена. А это Руфина Кудашева Аверская. Как видите, со временем хорошо поиграли.
– Да уж, нечего сказать!
– оторопело произнес Илья.
– А...
– Давайте присядем, - предложил Георг, указывая ему на одну из трех скамеек, что окружали стол. Они заняли довольно удобное место, которое нынче утратило свое первоначальное значение беседки под открытым небом. Здесь уже неделю никто не говорил беззаботно, никто не смеялся и не улыбался.
– Вы давно здесь, господин Гараев?
– Почти неделю.
– А на границе вы бываете?
– Почти каждый день, но все закрыто и вряд ли откроется. Я видел, что один охранник плакал, смотря на свою жену и маленького ребенка, но не нарушил приказа и не пропустил их. Почему-то нельзя, так велел сам Тасмир.
– Тасмир?!
– Ведь белый дракон, держащий в лапах ребенка, его символ - это показывают стражники.
– Чтобы сохранить мир, - пояснил Андрей, - я имею в виду старый мир. Там по-прежнему можно использовать магию, общаться на мысленном уровне, там сохранена власть богов, разве вы, Илья, не чувствуете, что с вашими близкими всё в порядке?
– Пожалуй, что так. Но... как это возможно?
– Причина в действии магической завесы Амедео Антвелле Ти-Ириса, пока есть завеса, есть старый мир, и если в Каримэну попадет Балскове, последний оплот былой империи падет. А в каком облике Балскове попытается это сделать, неизвестно, скорее всего, поэтому границы закрыты.
– Балскове?! Син Балскове?! Но он же...
– Умер много лет назад? Нет, по непонятным нам пока причинам он был перенесен в наше время и он воспользовался кристаллами для того, чтобы разрушить ненавистный ему мир.
– Что? Какие кристаллы? Может, вы поясните мне все с начала?
Все гадают, строят предположения, и Илья искреннее пожалел их сейчас, потому что они никогда не смогут дать ответ о причинах происходящего, даже приблизительный, потому что они практически ничего не знают. Что значат внешние проявления хаоса в сопоставлении с их внутренней подоплекой Но только облегчения это не дало, скорее, запутало и испугало; гораздо легче поверить в гнев Великого Бога Справедливости, которого можно просить, и, возможно, тогда он смилуется и прекратит весь этот кошмар. Но такого не будет, потому что Бога Справедливости больше нет, как нет и еще нескольких Богов, а эльфы-идэлийцы плакали о давнем выборе королевы, уж Берендор ни за что бы не допустил бесчинства змиев.
– Да-а, - протянул Илья.
– Лучше б я всего этого не знал!
– Правда не всегда радует, да и чаще всего тяготит, это верно, - говорил Андрей, - и все-таки делать что-то надо. Скажите, Илья, не замечали ли вы чего-нибудь странного на границе, может другие что-нибудь рассказывали? Не замечал ли кто-то волшебника, способного перемещаться в пространстве? Может, камни какие целительные появлялись?
– Нет, ничего такого. Хотя, постойте, я слышал, как один эльф-пастух рассказывал, что видел странную вспышку на границе, словно огненный шар отлетел от нее. То есть он заметил удар и отскок мяча, если сравнивать с игрой. Но это было еще до того, как я прилетел сюда.
– Это вполне мог быть Балскове, он хотел пройти, но завеса отшвырнула его куда подальше. Может, он даже пострадал от этого и потому не проявлял других попыток, а тем временем Тасмир закрыл пропускные пункты.
Скорее всего, так и было, решили все. Итак, Балскове, действительно, пытался пройти границу, но давно не проявлял своего рвения. Чего он ждал?
– Похоже, он ждет вас, Андрей, - предложила Беатрис.
– Тебя и Георга. Кто может сомневаться, что для вас пропускной пункт откроют? Даже в Большой Брод нас пустили безоговорочно.