Венец карьеры пахана
Шрифт:
— Но у вас же имеется книга записей, можно установить, кто брал эти дела?
— Книга-то есть, но как именно установить, кто вырвал листы? Ведь могло получиться, что они вырваны были три десятка лет назад.
— Тоже верно.
— Это могло быть сделано и по приказу, ведь из хранения изымались не только страницы, но и целые дела. Сейчас узнать об этом просто невозможно.
В этом архивариус был совершенно прав.
— Жаль.
Пожав плечами, начальник архива удалился в свою комнату.
Пролистав еще несколько страниц, Журавлев увидел, что этот майор Коробов и сам отправился в лагеря следом за теми, кого туда сам отправлял. Логику произошедшего объяснял небольшой листок, где текст, набранный на печатной машинке, вкратце
Интересно, что могло быть в этом контейнере? Может быть, какие-то сверхсекретные документы, связанные с новейшими техническими разработками? Ведь за годы войны на Урал было переправлено немало военных заводов, где они впоследствии и прижились. Не прекращали работать всякие секретные КБ и «шарашки». А в то время такие документы могли представлять весьма большую ценность для любой разведки. Так что неудивительно, что со своих кресел полетело даже начальство из областного управления, не говоря уж о каком-то майоре «Смерша» и полковнике, который был начальником взбунтовавшегося лагеря.
Открыв ежедневник, Журавлев коротко написал: «Выяснить, что это за контейнер!»
Чем глубже майор Журавлев погружался в старые дела, тем больше возникало у него вопросов. Кроме того, следовало подновить знания по минералогии, основательно просевшие за последние годы.
Выяснилась одна очень любопытная вещь. Оказывается, в отвалах, которые прежде считались совершенно бесперспективными, отыскивались изумруды, которые по стоимости не уступали даже самым великолепным образцам алмазов. В деле пятнадцатилетней давности рассказывалось о том, что житель поселка Изумрудный сумел накопать в одной из хитницких ям целую корзину первоклассных изумрудов. И это при том, что на один хороший изумруд приходится до тысячи обыкновенных бериллов.
Изумруды с бериллами принадлежат к одной минералогической группе, встречаются, как правило, вместе. Но если изумруд имеет ярко-травянистый цвет, то берилл всего лишь слабо окрашен в зеленоватые тона. И остается только предполагать, какую немыслимую работу провел неведомый хитник, насобирав целую корзину первоклассных камней.
В поле зрения оперативников он попал, когда попытался продать уникальный изумруд толщиной в палец. По самым скромным подсчетам подобный кристалл стоил тридцать тысяч долларов. Если же его распилить на крохотные горошинки и продавать по частям, то стоимость его возрастет, по крайней мере, раз в двадцать.
Вот такие сокровища на Урале валяются под ногами.
На продавца удалось выйти не в результате хитроумной операции, а, как это часто случается, совершенно неожиданно. На него капнул завистливый сосед, прослышавший о неслыханном урожае первоклассных образцов «зелени». Причем, как выяснилось в ходе проверки, доносчик и сам с малолетства занимался хитничеством, а из его подвала выудили несколько ведер с первоклассными бериллами. Зависть соседа оказалась настолько всепоглощающей, что он даже не посчитался с тем, что ставит под удар собственное благополучие. Позже соседи оказались в одном лагере, и не нужно быть провидцем, чтобы понять, какие отношения складывались между ними.
Если вдуматься, то житейские истории уральских поселений, невероятно похожи друг на друга. Каждый поселок имеет свою историю и свой характер. Если он запрятался в глубине тайги, так все жители от мала до велика страстные охотники. Стрелять из ружья они научаются прежде, чем произносят первое слово. Добыть пушнины больше, чем разрешено по лицензии, это никакое не браконьерство, а удачливость охотника. И вряд ли кто из односельчан осудит такого охотника за точный выстрел.
Если же поселок расположен на берегу реки или крупного озера, так он непременно рыбацкий. И дети, едва начав ходить, учатся плести сети и постигают основы рыболовецкого мастерства. И плевать им на то, можно ставить эти самые сети или никак нельзя. Так было всегда, и тут ничего не поделаешь.
Так чего же ожидать от жителей поселка Изумрудный, чьи избы столетиями стоят на самоцветных копях и чьи деды испокон веков только тем и занимались, что выковыривали из земли цветные камушки. Любой малец, родившийся в поселке, обладает такой интуицией, острым нюхом на драгоценные камни, какого не встретишь у опытного геолога, обвешанного современным оборудованием.
Поднимать с земли самоцветы никогда не считалось хищением. Какое же это может быть воровство, если камушки сплошь и рядом обнаруживаются на собственном огороде и достаточно всего лишь копнуть пару раз лопатой, чтобы извлечь из земли прекрасные гранаты. Любой подросток, живший в таких поселках, в камнях разбирался значительно лучше, чем дипломированный столичный специалист. И на спор мог сказать, в каком именно месте стоит выдалбливать шурф, чтобы добыть первоклассные демантоиды.
Драгоценные камни были в цене при любой власти. Самоцветы были таким же ходовым товаром, как бутылка водки, а потому от них избавлялись неохотно, чаще всего хранили про запас, на черный день. Возможно, это тоже была одна из главных причин, почему на рынок временами выбрасывалось такое огромное количество «зелени», какое не добывалось в последние десятилетия.
Время шло незаметно. Журавлев никогда не думал о том, что изучение архивных материалов может быть столь увлекательным. Больше это напоминало чтение захватывающих детективов, в которых яркими красками прописаны все персонажи. Из комнаты он выходил ненадолго, чтобы выкурить сигарету, и опять спешил к разложенным папкам. Лишь когда к горлу подступила тошнота, он вспоминал, что пропустил не только обед, но и ужин. На полчаса майор забегал в кафе, расположенное на углу здания, чтобы перекусить, и вновь спешил в архив.
На пятый день ковыряния в архивах невыясненным оставался еще и такой момент: каким это образом хитникам удавалось рыться в копях под самым носом милиции?
Ответ был найден, когда он взял следующий том в синей папке, перечеркнутой красной полосой. Цвет папки и красная полоса подразумевали, что хранящиеся в ней документы предназначены исключительно для внутреннего пользования. Возможно, так оно и было лет пятнадцать назад, но в настоящее время подобными материалами никого не удивишь. Из документов вытекало, что МВД не дремало, в среду хитников были внедрены оперативники, которые сумели раскрыть весь механизм хищений. Выяснилось, что два десятка милиционеров причастны к расхищению самоцветов. Как оказалось, их деятельность носила весьма широкий характер. Некоторые прикрывали хитников, ведущих незаконную добычу самоцветов, за что получали весьма существенные премиальные, другие охраняли цеховиков, производящих огранку драгоценных камней и имевших некоторую долю в преступном бизнесе. Третья группа служила прикрытием при сделках. А некоторые из милицейских чиновников с большими звездами на погонах сами организовывали промышленную добычу драгоценных камней, используя собственное служебное положение.
Милиционеры работали по-крупному, используя рычаги власти, они даже сумели наладить сбыт драгоценных камней за рубеж, используя дипломатическую почту. Достаточно было пролистать несколько страниц дела, чтобы осознать, что деньги в подпольном бизнесе вращаются немалые. Только по трем раскрытым делам фигурировали суммы в миллионы рублей. Преступные группы были устойчивыми, действовали с десяток лет, можно было только предположить, какие серьезные деньги прошли через их руки.
Закрыв папку, Журавлев отодвинул ее в сторону и устало откинулся на спинку стула. Теперь он имел представление о том, что делается в мире камней, и мог считать, что в какой-то степени является экспертом в этой области. Это поможет принять правильное решение в сложной ситуации и определить, в каком направлении следует двигаться при раскрутке того или иного дела.