Венец Логоры
Шрифт:
Почувствовал, как опустилось на левое плечо что-то знакомое, привычное. Словно широкая, дружеская ладонь. Мартын, пристроивший на Иваново плечо брата-Кондрата, подождал, пока тот закрепится и привычно взгромоздился сверху. Нарочито-надсадно дух перевёл.
– Вот уж не думал, что ты такой тяжёлый.
– Я умный, а это всегда нелегко! – высокомерно отозвался тот.
– Кому? Тебе или окружающим?
– Здравствуйте, коллеги, – вежливо подал голос Серый. – Открываю коммуникационный канал, давайте знакомиться.
Сказано явно для Ивана. Между собой кличи вполне могут и без звука,
Через секунду знакомство состоялось.
– Да что ж за невезение такое? – вздохнул горестно Кондрат. – Ну, вот почему бы нам в порядочное место не плюхнуться?
– А что не так? – слегка встревожился Иван, ещё пребывающий в эйфории от чудесного спасения. – Я вообще полагал, что сегодня с Марой повидаемся. Упаси Великий Род! По сравнению с такой перспективой любое место порядочным покажется.
– Поди знай, может и придётся ещё свидеться, – нерадостно порадовал коммуникатор. – Это Логора, здесь уже триста лет гражданская война идёт, всё никак не закончится. Как империя развалилась – так и грызутся не переставая.
– Ужас какой! – совершенно искренне отреагировал Иван и присел на мягкую травку. Ножки плохо ещё держат, подрагивают.
– А что же долго так?
– Силы примерно равны, никто победить не может, – с готовностью взялся пояснять Серый. – Я всю эту историю с самого начала наблюдаю. А в гражданской войне отступать некуда, тут уж до победы, иначе никак.
– Но ведь тот, кто прав, всё равно сильнее должен оказаться? – привычно-здраво рассудил Иван.
– Вообще-то да… Но слегка наоборот: кто сильнее, тот и прав. А в жизни примерно так: если обе стороны неправы – они быстро договорятся. Когда неправ один – тоже до последнего упираться не будет. А на Логоре ситуация тяжёлая – правы все. Ну, или считают, что правы. И сторон этих – считать, не пересчитать. Вот тут-то и приходится до последнего бодаться!
– Да-а… Беда! – вздохнул Иван. – А причина-то хоть серьёзная?
– У одного мужика огород оказался шире соседского аж на три локтя. Несправедливость налицо, надобно устранять.
Иван недоверчиво хмыкнул.
– И что, из-за этого триста лет воевать? Серьёзно?!
– Ты же о причине спрашивал, – терпеливо пояснил Серый, – А причина нужна, чтобы начать. Тут уж, мелочь, не мелочь – всё сгодится. По крайней мере, тот мужик первым убитым оказался. У каждого соседа родня, у тех тоже, у всех друзья… Ну это так, для понимания. Просто передрались за это время все со всеми, привыкли, закончить никак не получается. Да и потери свои уже никто не забудет, даже если очень захочет. А ведь никто и не хочет.
Помолчали, каждый о своём. Иван вздохнул и с видимым сожалением поднялся с гостеприимной травки.
– Уж и не знаю, друг мой, Серый, – вежливо поинтересовался он, нажимая на обращение – друг. – Можно ли бедным путникам в гости напроситься?
– Напроситься можно, – с готовностью откликнулся тот, – а вот войти – никак! Военный объект, ограниченный допуск, и всё такое!
– Ну, попробовать стоило, – привычно утешил себя Иван. – Ладно. Корабля у меня теперь нет…
Вздохнул и вовсе душераздирающе, с тоскою окинул взглядом небеса, но утешения и там не сыскал.
– Авось договорюсь как-нибудь с местными, может даже и не убьют. Сразу-то.
Помахал рукой в сторону кустов и медленно, едва ноги волоча, побрёл к развалинам своего корабля, безвременно почившего.
– Ну, зачем же так? – окликнул его Серый, на что Иван среагировал мгновенным возвращением на место.
– Значит, возможен какой-то вариант? – и пушисто ресничками хлопнул.
– В случае, если у тебя есть воинское звание и боевая специальность. Гражданским никаких послаблений в режиме, сам понимаешь…
– Да о чём ты говоришь?! – тут же встрял в разговор Мартын. – Гражданским вообще веры нет, они присягу не давали! А вот на Астаре каждый гражданин обязан в случае необходимости встать на защиту планеты!
– Как-то у тебя несерьёзно прозвучало, – протянул Серый с большим сомнением в металлическом голосе. – Ёрничаешь?
– А у нас обо всем говорят без особой серьёзности, – проинформировал его Кондрат. – Традиция такая. Но морды, при случае, бьют не шутя. Астарийцы, в этом плане, люди щепетильные. А Ванюша, как и положено, подготовку проходил, и является бойцом астарийской гвардии. В запасе.
– Вот это уже другой разговор! – обрадовано выдохнул Серый. – А поточнее?
– Младший сержант-техник, – с готовностью представился Иван. – Рота технического обеспечения Третьей бригады. Кондрат, скинь уважаемому Серому по комканалу моё удостоверение.
– Ну, вот и замечательно! – голос Серого тренькнул железной радостью. – А то я уж испугался – не начальник ли какой? Согласно моим установкам, я сам себе начальник, без командира обойтись вполне смогу. А вот без смазки – вряд ли. Так что для техника дверь всегда открыта.
– Смазка-то тебе зачем? – удивился Мартын.
– Это образно.
Серый помолчал и обронил с тихим, машинным отчаянием и убавленной громкостью.
– Посиди тут в одиночестве триста лет, так и не за такую причину ухватишься. Пусть и глупая, а причина для дальнейшего знакомства. А ну, отойдите подальше – как бы вас аппарелью не удавило… на радостях-то.
Сминая кусты и осыпая маскировку, на траву опустилась броневая плита изрядных размеров, открыв, словно в сказочную пещеру, вход в технический отсек. Пахнуло из корабельного брюха тёплым, машинным духом – не противным, но неживым, странным. Весь центр отсека занял одноместный катер, а к стенам прижались спинами шесть технических дроидов, держа на весу в готовности суставчатые руки-манипуляторы. Иван с опаской протиснулся мимо них – цапнут ещё, железяки имперские. Оглянувшись, увидел, что на горбу катера, за прозрачной кабиной, прижался к обшивке боевой дроид-паук. За броню шестью лапами цепко ухватился, брюхом к металлу прильнул. Иван поёжился и торопливо отошёл подальше. Даже дезактивированная, чёрная многоножка внушила страх. Отчего-то сомнений не возникло – это самая настоящая, безжалостная машина для убийства. Неуютно и мрачновато оказалось в ангаре, и тусклый свет пары фонарей лишь усугубил тягостное впечатление. В дальнем конце угрюмого помещения обнаружилась неказистая металлическая лестница, спиралью уходящая вверх. Иван нервно фыркнул – хотя собирался фыркнуть насмешливо.