Венец скифского царя
Шрифт:
И тут горящие дрова у него под ногами разъехались, и Кемерис по пояс провалился в бушующее пламя. В рядах его приближенных раздался горестный вопль.
Тем временем Арнабад дотянулся до венца на голове мертвого владыки, схватил раскаленный обруч, не замечая боли в обожженной руке, и тут же метнулся назад, вывалился из пламени и упал на землю рядом с помостом.
Его молодой оруженосец подскочил, набросил на царевича свой плащ, сбил жадные языки огня. Кто-то из слуг поднес
Кемерис безуспешно пытался выбраться из огня, но никто не смел ему помочь, никто не смел нарушить древний обычай. Наконец он издал крик, полный страдания, и замолк.
Старый Артаз подошел к Арнабаду, взял у него из рук венец и возложил на голову царевича.
– Боги сделали свой выбор! – провозгласил он торжественно. – Мы обрели нового владыку!
Пантелеич, по обыкновению, сидел на шаткой табуретке перед входом в гараж, подставив солнцу свое широкое лицо, когда перед ним остановилась черная машина с забрызганными грязью номерами. Передние дверцы машины одновременно открылись, из нее выбрались на тротуар два человека в одинаковых кожаных куртках. Один был наголо выбрит, голову второго украшал жесткий рыжеватый ежик волос. У рыжего было такое выражение лица, будто он за что-то смертельно обижен на весь окружающий мир, у бритоголового – будто этот самый мир что-то ему задолжал.
– Ты, что ли, Пантелеич? – осведомился бритый.
– Предположим, что я. А вы, ребятки, кто такие и зачем пожаловали? По делу или так?
– Поговорить надо. – Бритоголовый осмотрелся по сторонам.
Пантелеич внимательно оглядел незнакомцев. Сразу видно, неприятные ребята, даже опасные – но при его бизнесе нельзя быть чересчур разборчивым.
– Поговорить? Отчего не поговорить! – Пантелеич поднялся с табуретки и вошел в гараж. Гости последовали за ним.
– И о чем же вы, ребятки, хотите поговорить? – осведомился Пантелеич.
– О зеленой «Хонде», – выпалил рыжий.
– О какой такой «Хонде»? – переспросил Пантелеич.
Он почувствовал неприятный холодок в животе и подумал, что непутевый Костик втянул-таки его в неприятности.
– Ты сам знаешь, о какой, – миролюбивым тоном проговорил бритоголовый, и в его руке вдруг возникла металлическая палка. Пантелеич видел такие палки у местных бандюганов – они складывались до размера карандаша, а потом одним движением раскладывались, превращаясь в серьезное оружие.
Бритоголовый шагнул вперед и шарахнул своей складной палкой по лобовому стеклу «Ситроена», который стоял посреди гаража. Стекло рассыпалось в мелкую пыль.
– Вы, ребятки, что такое устраиваете? – забормотал Пантелеич. – Вы зачем старого человека обижаете? Вы думаете, если старый человек, так за него и заступиться некому? У меня, между прочим, друзья есть очень серьезные… если вы меня обидите, они могут рассердиться.
– Ты, старый человек, лучше нас не серди! Твои друзья если и есть, они сейчас далеко, а мы – вот они, рядом. И можем тебе не только стекла побить…
С этими словами бритоголовый снова угрожающе замахнулся своей палкой.
– Не надо, ребятки! – вскрикнул Пантелеич. – Вы зеленой «Хондой» интересуетесь? Была, была у меня такая машина, только я ее уже разобрал. Разобрал и детали почти все продал. Значит, она ваша была? Так я же не знал… если бы я знал, что ваша, я бы не стал с ней связываться. Если хотите, я вам могу оставшиеся детали отдать… у меня, правда, есть на них покупатели, но ежели вам нужно…
– Забудь! – прежним миролюбивым тоном проговорил бритоголовый. – Плевать нам на эту «Хонду».
– А тогда чего же вы от меня хотите?
– Скажи, кто тебе эту «Хонду» притаранил.
– Кто притаранил? – замялся Пантелеич. – Дак, ребятки, мне каждый день какие-то машины пригоняют, шпаны всякой много, разве же всех упомнишь?
– Ты что – опять за свое? – Бритоголовый снова взмахнул дубинкой и вдребезги разнес боковое стекло многострадального «Ситроена».
– Ну что, освежил память? – осведомился он сочувственно.
– Освежил, освежил! – залопотал Пантелеич. – Есть тут такой мелкий шкет, Костиком его зовут. Вот он мне ту машину и пригнал. Я его хотел отшить, да пожалел – очень уж ему деньги были нужны.
– Ну ты прямо святой херувим! – ухмыльнулся бритоголовый. – Пожалел! Надо же! А где же этого Костика можно найти?
– Где его найти – это я не знаю, – начал Пантелеич, но, заметив, что бритоголовый снова поднимает свою дубинку, торопливо продолжил: – Его самого – не знаю, а только он ошивается при Севыче. А Севыч – это шпана покрупнее, и его вы всегда найдете в заведении «Привал», которое на Пятой Красноармейской.
– Ну ладно, на первый раз мы на тебя зла не держим! – проговорил бритоголовый, и оба громилы покинули гараж.
Через двадцать минут они вошли в рюмочную «Привал».
Это было обычное заведение такого рода, где местные алкаши всегда могут найти рюмку дешевой водки с немудреной закуской и самое главное – слушателей, готовых часами внимать их воспоминаниям. Здесь можно было встретить и бывшего дирижера симфонического оркестра, и бывшего доцента, некогда преподававшего историю партии, и бывшего дипломата, и бывшего майора-артиллериста, и даже одного бывшего главного конструктора какого-то суперсекретного изделия, о котором он и сейчас мог говорить только шепотом.
Оглядев эту бывшую публику, напарники подошли к стойке и спросили возвышавшуюся за ней монументальную блондинку, где они могут найти Севыча.
– У меня здесь не справочное бюро! – отчеканила блондинка.
Бритоголовый потянулся было за своей складной дубинкой, но перехватил нехороший взгляд громилы за ближним столиком и передумал. Вместо этого он положил на стойку купюру и переспросил примирительным тоном:
– Точно не справочное?
– Ну для кого как… – протянула блондинка совсем другим голосом. – Хорошим людям можно и помочь… почему же не помочь… я же вижу, что вы – люди деловые, воспитанные, у вас к Севычу небось дело какое-то имеется?