Венец творения
Шрифт:
Смотря ей вслед, Женя вдруг подумала о том, что никому доверять не может. Или все-таки может?
Поколебавшись, она вернулась на Мухину дачу и попросила Люсю выйти в сад. Там было безопаснее: если в доме были установлены прослушивающие устройства, а этого она исключать не могла, то только на улице можно было поговорить по душам.
Женя изложила краткую версию происходящего, не вдаваясь в подробности. Глаза у Люси, конечно же, полезли на лоб, однако она не перебивала Евгению. Когда та завершила рассказ, она воскликнула:
— Надо
— Дайте мне слово, что не будете делать этого без моего согласия! — сказала Женя. — Потому что у них везде свои люди!
— Но тогда вам надо уехать отсюда! — заявила безапелляционно Люся. — У меня имеется в Москве квартира, и я предлагаю…
В этот момент раздался треск, и женщины насторожились. Приложив палец к губам, Люся указала на один из кустов, обошла его — и выволокла старого знакомца, Леонтия Павловича Безхлебицына, кузена директрисы и ее лютого врага.
— Что вы делаете? Оставьте меня в покое! — тряся козлиной бородой, потребовал он.
Женя подошла к нему и сурово заявила, что обратится в правоохранительные органы. Безхлебицын замотал головой и проблеял:
— Не делайте этого! Потому что вы правы — у них везде есть свои люди! И уж точно — в Органах!
Женя подозрительно уставилась на Леонтия Павловича. Что он делал на территории Мухиной дачи, ведь находиться там ему было строжайше запрещено?
Он что, один из сатанистов?
Нет, на поклонника сил тьмы он не походил, и она вспомнила, что он был на ножах со своей кузиной-директрисой. А враг моего врага был, как известно, моим другом.
— Вы нас подслушивали! — заявила в волнении Люся. — Господи, да вы… Вы — сатанист!
Она произнесла это ужасное слово и опасливо оглянулась.
Безхлебицын побагровел и прокричал:
— Что вы себе позволяете? Как вы смеете думать обо мне такое! Никакой я не сатанист. Я с ними всю свою жизнь борюсь! И знаете почему? Потому что моя матушка стала одной из их жертв тогда, пятьдесят лет назад, во время предыдущего цикла! Мне было тогда всего одиннадцать! Они убили ее, понимаете, убили! И выпотрошили, и отрезали голову!
Женя взглянула на этого, казавшегося полоумным, типа другими глазами. Может, он и был не в себе, однако на это у него имелись причины. И теперь стало понятным его поведение — он любым способом старался вывести сатанистов на чистую воду!
И ведь он с самого начала предостерегал ее относительно Калерии! А она упорно не желала слушать его!
— Директриса одна из них? — произнесла Женя, чувствуя, что в горле у нее пересохло.
Леонтий Павлович вздохнул, помялся и ответил:
— Каля всегда интересовалась историей Мухиной дачи. И всеми этими мистическими вещами. Так что неудивительно, что она вступила на кровавый путь…
— Женечка, вы где? — послышался со стороны дома призывный зов директрисы Убей-Волк, скрытой от них растительностью. — Я пришла, вареньица и печенюшек принесла!
Женя и Люся вздрогнули, а Безхлебицын страшно засуетился и, шепча, что Калечка очень страшный человек, нырнул за куст.
— Вот вы где, милые мои! — раздался приторный голос директрисы, появившейся около них. В руках она держала большую корзинку. — Посмотрите, что я принесла вам на этот раз! И Женечка, милая моя, сейчас ведь уже середина ноября, холодно! А вы так легко одеты! Живо в дом, я вам целебный чай приготовлю!
Сидя в кухне и наблюдая за тем, как сноровисто орудует Калерия Ильинична, Женя следила за каждым ее движением. Она отлично помнила, что тогда, сто лет назад, экономка Луиза тоже подсыпала что-то в пищу.
— Вот, отличный тонизирующий чай! — произнесла она, ставя перед Женей большую кружку. — Вместе с вареньицем и моими печенюшками! Вы просто пальчики оближете!
Она так подсовывала ей свои изделия, что Женя поняла — в них содержится какая-то вредная добавка!
На ее счастье, директрисе снова кто-то позвонил, она отвлеклась, даже вышла из кухни, и Женя быстро вылила содержимое кружки в раковину, а затем выбросила в мусорное ведро большую часть печений. Едва она это сделала, в кухне возникла директриса.
— Женечка, вы выпили чай? И так быстро скушали печенья? — спросила она странным тоном. — Вам еще сделать?
— Нет, нет, спасибо! — заявила Женя, поднимаясь из-за стола. — Не смею больше отнимать у вас драгоценное время!
— Ах, Женечка, ради вас и малыша я готова на все! — проворковала директриса, и в ее голосе Женя уловила скрытую угрозу. — Моя встреча отменилась, поэтому я с большим удовольствием останусь на Мухиной даче и помогу вам по хозяйству!
Женя не знала, как отделаться от прилипчивой особы. На ее счастье, в кухне появилась Люся, при появлении которой Убей-Волк скривилась. Люся заявила, что разбирает одну из комнат на втором этаже и будет рада, если Калерия Ильинична поможет ей в этом.
— Я пойду прилягу, — вставила Женя, направляясь к лестнице, — что-то меня в сон клонит…
— Женечка, вы себя неважно чувствуете? И выглядите вы как-то бледновато! — засуетилась директриса. — Сейчас, сейчас, я вызову свою старую знакомую, она вас осмотрит и…
То, что ее знакомая была ее сообщницей и, вне всяких сомнений, сатанисткой, Женя уже не сомневалась.
— Нет, благодарю вас! — ответила она, быстро исчезая из кухни. — Никуда не звоните!
— Так вот, я предлагаю вам заняться старыми журналами. Они, правда, все в пыли и паутине, но что делать… — донесся до нее бодрый голос Люси.
Спустя десять минут Люся, явившись к Жене в кабинет, доложила, что директриса «вдруг» вспомнила, что у нее назначена еще одна встреча — и немедленно удалилась. Обе женщины, затаив дыхание, наблюдали из окна за тем, как Калерия Ильинична шла через сад, явно что-то выискивая. Затем директриса вдруг обернулась и уставилась прямо на них — Женя и Люся отпрыгнули от окна.