Венец. Эпизод третий

Останин Виталий Сергеевич

Веером я развернул перед ним фотографии с лицами убитых девушек.

— Смотри, падла! Узнаешь их? Вижу, Панфилову Анну ты узнал уже. Как насчет этих? Всплывают в памяти, мразота?

— Я никого не убивал! А ту девку я только обокрасть хотел! Только обокрасть, понял? У нее в ушах рыжья было тыщи на три, и на пальцах еще!

— А убил потом зачем?

— Да я не убивал!

Мохов оказался, как ни странно, крепким орешком. Он довольно быстро адаптировался к ситуации и теперь пытался подстроить под нее свою стратегию. Довольно убедительно смещал фокус с убийств на попытку кражи. И, пусть

я и не думал считать его убийцей, у него могло бы получиться. Если бы я не знал со всей определенностью, что он мне врет.

Он сразу узнал Панфилову. И кого-то еще из девчонок на фото — я не смог отследить, кого именно. Он не знал, что они мертвы до того момента, пока я ему об этом не сказал. Понимал, что помогая людям Горына, он участвовал в преступлении, жертвами которого были приезжие девушки, однако его это не слишком волновало. Даже сейчас Мохов думал только о том, как выкрутиться из-под ареста.

— Тогда как ты объяснишь, что после встречи с тобой, ее нашли мертвой на пляже? Утопленной.

— Я не знаю! Может, купаться полезла и утопла!

— Или ты ей помог?

— Да зачем мне это, начальник?

Я внимательно слушал все, что говорил Мохов, каждую его фразу, каждое слово. Читать мысли я не умел, но мог знать, правду он мне говорит или нет. Плюс за годы службы в УБОМПе, я научился не только чуять ложь, но и понимать, что за ней скрывалось. Мотивы, недосказанности, эмоции. Догадки, не более того, но ошибался я редко.

Сейчас, анализируя все, что мне сказал задержанный, я, кажется, догадался, как именно он участвовал в истории с убитыми девушками. Предположение мое строилось на следующих фактах. Он явно встречался с Панфиловой и кем-то еще из погибших — узнал их на фото. О серии убийств до этого момента был не в курсе. И был готов признаться в кражах, чтобы не пойти по делу основным обвиняемым.

Он был — как бы правильно его назвать? — проверяющим? Знакомился с девушками, благодаря своей породистой внешности быстро входил к ним в доверие и все нужное о них узнавал. С кем они приехали в город, есть ли у них друзья или родственники, которые будут волноваться, любую информацию подобного рода. Потом, предполагаю, собранные данные передавал убийце.

Что ж, сейчас проверим. Запугал я его достаточно сильно, теперь дадим ему немного надежды.

— Предположим, Витя, я поверю тебе. Подчеркну — предположим. Ты девушек не убивал. Ладно! Но ты же не хочешь, чтобы я поверил в то, что ты намеревался просто ограбить каждую из будущих жертв убийцы? Если это совпадение, то оно очень для тебя хреновое, Витюля. В такое не то что я, даже присяжные не поверят. А ты хочешь дожить до присяжных, Витя?

Он хотел. И обозначил свое желание быстрыми энергичными кивками.

— Вот. Я тоже думаю, что хочешь. Потому как мне проще тебя при попытке к бегству кончить, а потом описать в рапорте, как ты девчонок убивал, чем сущности плодить и бумагу на тома уголовного дела изводить. Понимаешь, что я хочу сказать?

Мохов закивал еще сильнее. Он понимал.

— Так дай мне причину все описанное с тобой не делать, Витя! Достойную такую, с фактами, доказательствами… Справишься? Давай, я начну, а ты продолжишь? Давай? Итак: «Я девушек не убивал, но причастен к их смертям…»

На минуту

в хибаре повисла тишина. Я терпеливо ждал, когда задержанный начнет говорить, Филиппов талантливо изображал статую с карандашом и блокнотом, а Мохов мучительно решал, что ему делать дальше. Наконец, он поднял голову.

— Сделка, — произнес он, решительно сверкая глазами.

Вот тут я его и стукнул. Не сильно и не больно, а обидно — шлепок по загривку для взрослых мальчиков всегда обиден. Мохов, не ожидавший такого, тут же втянул голову в плечи.

— Ты не слышал, что я раньше сказал, Витя? Я тебе уже предложил сделку. Ты колешься, я думаю, устраивают меня твои показания или нет. Если да, мы говорим дальше, если же нет, то ты погибаешь при попытке к бегству, а я оформляю все бумаги по делу на тебя. Вот твоя сделка, румяные щечки. И другой не будет.

— Мне, может, выйти? — подал голос Филиппов. — Ну, чтобы потом на сканировании не было ничего… А то ты его сейчас убьешь, проверки будут…

Умница! Вот просто умница! Не зря я считал, что у него чуйка хорошо развита!

— Я скажу! — побледневший Мохов наконец принял правильное решение. — Я их не убивал!

— Это я уже слышал, — отозвался я со скукой в голосе.

— Я только находил их! Только находил! И то — не всех! Мне давали заказ на приезжих и одиноких. Я отрабатывал. Мне за каждую платили! Вот и все! Я думал, их просто османам продавали, а не убивали!

Просто османам продавали! Ну надо же! Просто! Я еле удержался от того, чтобы не влепить мерзавцу промеж глаз — ведь говорил он правду. Но сумел следующий вопрос задать прежним скучающим голосом:

— Кто платил?

— Ангел!

— Кто? — я ушам своим не поверил. — Ангел?

Этот клоун, что, насмешить меня решил?

— Ангелов Григорий, — вставил Филиппов. — Из ближнего круга Горына человек. Знаю я его.

Лицо следователя выглядело бледно. Я примерно понимал ход его мыслей — мало нам было серии убийств, так еще и работорговля нарисовалась.

— Прекрасно, — невесело хохотнул я. Повернулся к Мохову, вновь веером раскрыл фотографии девушек. — Ну давай, показывай, кого именно ты им сдал, Иудушка.

Допрос продлился еще минут двадцать. Сломавшись, задержанный начал говорить охотно, едва ли не опережая мои вопросы. Выяснилось, что работал он с Ангелом уже давно, больше года, но нерегулярно. Пару раз в месяц, иногда даже реже. Заказы Ангел давал сам. Скидывал фотографию девушки, сделанную чаще всего на вокзале, и приказывал проверить кандидатуру. Если она подходила, то есть была одинока, без спутников, друзей, и не имела влиятельных родителей, Мохов гулял с ней день-два, после чего передавал информацию заказчику.

Что с девушками происходило потом, ему было не интересно. Предполагал, что Ангел их потом туркам продает, ходили по городу такие слухи, но предпочитал себе голову этим не забивать. Деньги, полученные за «работу», он просаживал довольно быстро и с нетерпением ждал следующего заказа.

Что примечательно, опознал Мохов только пять жертв. С последними тремя, включая дочку мэра Феодосии, он не работал, даже не знал об их существовании. Отчего-то Ангел перестал пользоваться его услугами. Что странно — зачем ломать схему, которая не давала сбоя?