Венера
Шрифт:
Она огляделась с интересом. Странно, но гостиная напоминала чем-то таверну Пса, ту самую комнату, куда ей приходилось не раз заманивать посетителей, которых потом грабил Джош. И хотя помещение, в котором находилась она, было значительно чище и уютнее, чем номера в пресловутом заведении в районе Ботэлф-лайн, неистребимый дух разврата и тут витал буквально надо всем. Не будь Николаса, она бы, возможно, стала самой обычной проституткой и вот в этой самой комнате продавала себя за гроши, если бы только не умерла от болезней
Полли почувствовала внезапно прилив новых сил. Она знала теперь, как избежать морального падения и уберечь свою честь от грозившего ей поругания.
— Давайте обсудим ситуацию, ваша светлость, — предложила девушка, пытаясь снять накидку.
— Позвольте мне! — вызвался герцог, помогая ей. — Может быть, немного вина?
— Спасибо, с удовольствием, — ответила как ни в чем не бывало Полли и приняла из рук Джорджа Виллерса хрустальный бокал с искристым напитком.
Герцог и не подозревал, что перед ним не та Полли, которую любил лорд Кинкейд. В гостиной стояла особа, воспитанная улицей, привыкшая сызмальства к синякам и побоям и потому здраво относящаяся к тому, что очутилась в этой комнате, которая, по сути, не представляла для нее ничего нового.
— Почему вы решили вдруг, госпожа Уайт, что мы станем с вами что-либо обсуждать? — Герцог с веселым любопытством посмотрел на нее.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, ваша светлость. Если вам вздумается осуществить свое намерение без моего на то согласия, то никто не в силах помешать вам. — Она оглянулась. — Дверь не заперта, но я знаю, что стоит мне только попытаться убежать, как меня тут же схватят.
Подойдя к окну, Полли отдернула портьеру и посмотрела вниз, на шумную площадь, где было полно продажных женщин, предлагавших всякого рода плотские наслаждения.
— Я не должна была переступать порог этого грязного дома, и все же вы не сомневались в том, что я приду, поскольку узнали наконец, как принудить меня продать себя. — Она улыбнулась. — Не исключаю того, что и насилие само по себе может иметь для вас некую привлекательность, милорд. Но мне кажется, вы хотите от меня чего-то большего.
Герцог был удивлен. Он ожидал чего угодно: ее унижений, проявлений страха, мольбы о спасении любовника и беспрекословного согласия удовлетворить все его прихоти. А вместо этого она спокойно говорила ему, что понимает правила игры и вполне готова к ней.
— Вы правы, — ответил Джордж Виллерс, — насилие — вовсе не то, что мне нужно.
— Ваши условия, герцог?
— А вы подумайте — может, и угадаете. Вы, как мне кажется, человек сообразительный.
Он подошел неторопливо к столу в другом конце комнаты и, взяв с блюда кусок дичи, положил его на тарелку.
— Прошу вас к столу! — пригласил ее герцог.
— Спасибо, но у меня что-то пропал аппетит. — Полли прошлась по комнате. — Ну что ж, раз вы не ответили на мой вопрос, тогда позвольте мне изложить вам свои условия. Вы будете владеть мной, герцог. Взамен же я хотела бы увидеть скрепленный вашей печатью и подписью указ об освобождении лорда Кинкейда и снятии с него всех подозрений. Распоряжение должно быть подготовлено до того, как я приступлю к выполнению ваших требований.
Герцог ухмыльнулся:
— Я, дорогая моя, требую только одного — чтобы вы провели со мной здесь, в этом номере, семь ночей, причем при полном на то вашем согласии, — нет, более того, со страстным желанием! — В его глазах загорелся неприкрытый огонь вожделения. — Малейший намек на недовольство или отказ выполнить какую бы то ни было мою прихоть тотчас делает нашу договоренность недействительной. Семь дней подряд вы будете приходить сюда в это самое время, а утром возвращаться домой.
Так вот, значит, каковы его условия!
Полли заставила себя не дрогнув встретить взгляд герцога. Пусть будет так. Она лишь выполнит работу шлюхи — не более того.
— Какие гарантии вы можете дать, что сдержите свое обещание?
Вопрос, казалось, обидел его светлость.
— Гарантии? Честное слово Виллерса — думаю, этого будет достаточно.
Полли иронично улыбнулась:
— Прошу прощения, милорд, я ничуть не сомневаюсь в вашей честности, да и как бы я посмела? — Помолчав немного, она добавила: — Я хотела бы еще заручиться вашим честным словом и в том, что вы не причините мне боли или какого-либо серьезного вреда, а также не допустите… моей беременности.
«Я торгуюсь, словно настоящая шлюха!» — размышляла отстранение Полли.
Герцог расхохотался:
— Вот вы, оказывается, какая! Я и предположить не мог! Такая же куртизанка, как леди Кастлмейн и прочие дамы: знаете себе цену и не позволяете никому забывать о ней. Ну, хорошо, наши свидания будут от этого еще приятнее.
Он подошел к двери и приказал принести бумагу, перо и чернила. Когда слуга, доставив все это, вышел, герцог написал распоряжение и поставил печать.
— Этот документ будет доставлен в Тауэр ровно через семь дней при условии, что вы не нарушите нашей договоренности.
— Вы получите все, что пожелаете, — заверила его Полли.
Джордж Виллерс вновь налил вина, а потом взял из вазы два грецких ореха и, положив один на другой, медленно сдавил. В полной тишине послышался треск расколовшейся скорлупы.
Прищурившись, он тихо сказал:
— А теперь я хотел бы взглянуть на свое приобретение, мадам.
«Совсем как в таверне Пса», — еще раз подумала Полли и стала расстегивать пуговицы на платье.