Венера

Katsurini Катерина

Волосы, отросшие здесь ниже попы, мне старательно расчесали. Да уложили вокруг головы, закрепив костями каких-то животных, напоминавших шпильки. На шею надели красивые синие бусы, украшенные зелёными листьями. На этом костюм невесты заканчивался. Топ и юбку мне запретили надевать. Местные женщины может и привычны ходить в таком виде, но не я. Ладно Лар и похититель одежды меня видели нагишом, но не целое племя, ведь.

С трудом удалось уговорить нацепить листочек на бечёвку взамен трусиков. Про закрытие верха больше, чем сейчас не могло идти и речи.

Грудь прикрывалась лишь на верхнюю половину.

На этом издевательства закончились. Во всяком случае, пока.

Меня повели в долину, где расположился лагерь племени. Их домики сейчас напоминали земные юрты.

Меня привели к одному из домиков, который застилал шкурой Лар. Ему давали указания, но не помогали. Не знаю, сколько мы так стояли, ждали, пока жених закончил строить жилище. Но я успела притомиться. От голода сводило уже живот, ведь с утра так ничего во рту и не было.

Когда Лар закончил, он был весь потный. И хоть, по-прежнему был тощий, я не воспринимала его дохляком.

– Вот твоя невеста, - сказала ему одна из женщин.
– Получить её хочешь?

Лар скользнул по мне любопытным взглядом. На мгновение, наши взгляды пересеклись. Поначалу отразилось недоумение, потом разочарование и горькая усмешка.

Он отвернулся. А мне стало до боли обидно. Что не так? Это из-за цвета моей кожи и волос? Не так должен жених глядеть на невесту в день их свадьбы. А нужна ли эта свадьба? Зачем мы собрались жениться, если почти что презрение в его глазах вижу.

Меня хотели куда-то вести. Вновь. Но я остановилась возле дома, в котором был Лар. И пошла внутрь. Пусть попробуют мне помешать!

– Лар!
– позвала я.

В ответ молчание. Лишь продолжает крепить шкуры.

– Лар!

– Ты добилась того, чего хотела. Что теперь?

– Я тебя не понимаю, Лар.

– Ты ведь хотела бессрочный контракт. Ты добилась его, - совершенно спокойно и безэмоционально сказал он.

Я подошла к нему.

– Лар, что ты такое говоришь?
– развернула его к себе, заставив против воли глядеть на меня.
– Какой контракт? Ты о чём? Если я тебе противна, зачем согласился жениться на мне?

Он смотрел в глаза. Словно пытался что-то там разглядеть.

– Ты обманула меня. Но я не сержусь. Тёмным присуща ложь. А я, как дурак, поверил. Даже восхищаюсь твоей хитростью.

Так больно в груди. Что он такое говорит?

– Я отменяю свадьбу, - я развернулась, не в силах спорить и чего-то доказывать.

Но путь мне преградили. Он был быстрее.

– Ты не можешь всё отменить. Контракт подписан, дорогая, - столько сарказма в его словах.
– Церемонию можно и не проводить, ты уже моя жена.

– Я не подписывала никакой контракт. И не буду.

– Контракт может быть и словесный, если ведётся запись.

– Запись? Какая запись, Лар?
– я запуталась ещё больше. Внутри всё горело. По щекам текли слёзы. Но мужчину, назвавшегося моим мужем, они не трогали.

– Не важно. Теперь уже не важно. Я хочу получить то, что принадлежит мне по праву.

– И что же?

– Супружеский долг.

– Только после свадьбы, - парировала я и вышла.

На этот раз он не препятствовал, а я пыталась сдержать слёзы.

Мы говорили обычным тоном, по-русски, поэтому знать о разногласиях местные не могли. Женщину же обидеть - означало что ты мразь. Каюсь, был соблазн пожаловаться вождю. Но не хотелось выносить сор из избы. Если б он меня ударил - терпеть бы не стала.

На душе паршиво. Не о такой свадьбе я мечтала. На внешний вид было плевать.

А потом началось действо. В поле зрения показался Дао. Заиграли барабаны, зазвучала песня. А женщины, что собрались вокруг меня вдруг стали лить помои на голову.

Почувствовала я себя униженной, растоптанной и раздавленной. Добили, называется!

А когда Дао пошёл ко мне, ему заехали дубинкой по голове. Я вздрогнула. Он встал, и попробовал ответить, но встретил ещё удар и ещё. Странно, что не уворачивался.

Когда же дошёл до меня, вид у него был не очень. Грязный, местами окровавленный и с кровоподтёками.

Нда. Это за что? За то, что меня обидел?

– Вы сегодня прошли унижения и испытания, с которыми, возможно, предстоит столкнуться в семейной жизни. Вы их выдержали. Поэтому, объявляю вас мужем и женой, - сказал вождь.
– Можете взять еды и отправляться в своё жилище!

Лар молчал. На меня не глядел. Ещё бы! Представляю, как я выгляжу. Без отвращения и не взглянёшь. Небось, ещё и запахом тухлятины от меня несёт.

Дождь вновь начался. Супруг отрезал от козла на вертеле шмат мяса и пошёл к построенному им дому. Я - следом.

Внутри оказалась постелена на земле шкура. Вот и вся обстановка. С улицы доносился бой барабанов, песни, пляски, выкрики. Гуляние продолжалось. А может, мы не единственные брачующиеся.

– Лар?

– Что?

– Знаю, я противна тебе. Но я хочу видеть твои глаза, - сказала тихо. А когда он поднял взгляд, добавила: - Скажи, что не так. С утра ведь было всё хорошо. До нападения этих... Этих...
– поняла, что горло сковал страх. И я не могу дальше выговорить. Рука дрожала.

Поверх моей кисти легла его ладонь.

– Забудь.

– Нет, Лар, нельзя оставлять недомолвки. Мы сегодня поссорились. Прошу, скажи, что не так.

– Кто ты?

– Тебе ли не знать. Я ведь рассказывала тебе что я землянка.

– Я спрашиваю не про это. Ты тёмная, сделавшаяся светлой или светлая, сделавшаяся тёмной?

– Тёмные - это твой народ. Я не знаю, Лар, кто я. Сколько себя помню, была просто необычной девочкой-альбиноской, над которой иногда издевались сверстники. Помнится, кто-то из родителей дворовых мальчишек сказал, что я альбиноска. После этого они стали считать, что у меня должны быть красные глаза. Обзывали меня вампиром, иногда нападали с кольями. Однажды ребро сломали, но трудности закаляют, не так ли? Но я не пила ничью кровь, разве что свою разок, когда палец поранила.