Венера
Шрифт:
– Он был в спасательной капсуле, не так ли? Загерметизирован?
– Да, согласно последним его словам.
– Значит, в момент падения его окружала кислородная атмосфера.
– И все же…- Я не хотел терять надежды на то, что тело Алекса сохранилось каким-то чудным образом, в ожидании, пока я прилечу за ним, чтобы отвезти на Землю.
Маргарита не испытывала подобных иллюзий.
– Температура и давление,- продолжала она.- В таких условиях двуокись углерода или углекислый газ становится способным к разложению.
Признаться,
– Так ты думаешь, что он… того? Полностью разложился?
– Такая высокая температура разрушает протеиновые связи,- объяснила Маргарет.
Я невольно поморщился. Мы рассуждали, как два ворона-падалыцика на приграничном камне. Какое нам, в сущности, дело до того, в каком состоянии находится тело?
– Но он же в скафандре,- бросил я последний козырь.- Значит, так. В спасательной капсуле и в скафандре. Так что, если у него был запас времени… ну, я имею в виду, после падения… Он же знал.
– Что знал?
– Что корабль падает.
– Ну и что?
– возразила Маргарита.
– Думаешь, там ничего не будет? Вообще? Там ничего не осталось? Не сохранилось?
– Вполне возможно. Как ты верно заметил, мы мало что знаем об условиях на поверхности и как они воздействуют на протеиновые связи.
Если бы в обсерватории было кресло или стул, я бы рухнул. Ноги у меня подкосились, в голове возник кавардак.
– Ни-че-го,- пробормотал я. Маргарита смолкла.
Я посмотрел на адский ландшафт, затем повернулся к девушке.
– Пройти через такое… и не найти ничего,- прошептал я.
– Ну, что-то останется, конечно,- утешила она меня.- Останки корабля. Обломки. Я имею в виду, ты сможешь доказать, что был здесь, и доставить свидетельства.
– Ты имеешь в виду, не я - а Фукс.
– Какая разница.
Я чуть не рассмеялся.
– Представляю, как отец откажется платить Фуксу только за то, что он не соблюл букву договора - не привез останков, которых и сохраниться-то не могло.
– Но ты же не думаешь, что он так сделает?
– Я не думаю? Да это будет заключительной шуткой в том грандиозном фарсе, который он с нами разыграл.
– Но в этом же нет ничего забавного.
Чем больше я думал об этом, тем более абсурдной представлялась ситуация.
– Фукс оторвет моему отцу голову.
– Не думаю,- покачала головой Маргарита.
– Да ну? Думаешь, у него темперамента не хватит?
– У него вовсе не такой темперамент, как ты думаешь,- возразила она.
– Да плевал я на его темперамент!
– Он очень расчетливо использует свой гнев. Это его способ получать от жизни то, что ему надо. На самом деле он человек весьма хладнокровный. У него ледяной темперамент.
Я не верил ни единому ее слову.
– Безумие,- пробормотал я.
– Нет, это правда.
Несколько долгих мгновений я не сводил с нее взгляда, глядя, как блики планеты растекаются по ее лицу, играют на ее щеках, на линии подбородка, брызжут искрами в ее черных глазах, где струилась вечная чернота.
– Ладно,- проворчал я.- Не буду с тобой спорить. Тебе лучше известно, что он за птица.
– Да,- с вызовом ответила Маргарита.- Мне лучше известно.
С глубоким вздохом я отвернулся от девушки. Кажется, мы достигли перемирия.
– А вот эти скалы?
– ткнула она пальцем в экран. Это сразу сменило тему беседы. Я снова изучал экран,
призывая на помощь все мои способности бортового техника по связи и планетолога.
– Да,- сказал я, наконец узнав, что показывал радар.- За этими скалами начинается Земля Афродиты. Это место, куда, скорее всего, упал «Фосфорос».
НЕДОЗВОЛЕННЫЙ КОНТАКТ
Я спал как мертвый и радовался, что не вижу снов. Но проснувшись, почувствовал себя усталым, как альпинист, карабкавшийся на огненные скалы Венеры. Усталым - не то слово. Изнуренным. Выжатым, как лимон.
В кубрике царила жара. Казалось, он в сердцевине непропеченного хлеба, только что вынутого из печи. До переборок нельзя было дотронуться, несмотря на то что система охлаждения работала на полную мощность. Палуба скользила под босыми ступнями.
Сначала я принял происходящее за симптомы вернувшейся анемии. Но после душа, побрившись дрожащей рукой, я понял, что это все вместе: эмоциональная усталость, анемия и перегрев. Я находился на грани нервного истощения. Происходящее оказалось выше моих сил.
Маргарита заявляла, что не спала с Фуксом, и в то же время проявляла все большую привязанность к нему в каждом новом разговоре. Что ж, может быть, от Алекса и в самом деле ничего не осталось, но даже если Фукс затребует премию по возвращении, он затребует ее для себя.
Мне уже эти деньги не понадобятся.
Мне нужна была его кровь, а не деньги. Но дальнейшие переливания крови могли оказаться роковыми для Фукса. Каждое новое переливание отнимало у него силы. Или это гибель Багадура и двоих других мятежников вызвала у него усталость? Устал казнить, капитан Фукс?
Мне не верилось, что Фукс жалел тех, кого отправил на тот свет, подвергнув ужасной казни декомпрессией. И не верилось, что такой человек может отдавать свою кровь с риском для собственной жизни. Тем более, отдать ее сыну своего кровного врага.
Теперь Фукс слабел эмоционально или физически - или и то и другое. Это пугало меня больше всего. Лучше бы он оставался собой - таким же тираном, чем сползал в мрачное подавленное уныние. Ведь он нужен мне, как и всему экипажу. Без этого деспота и тирана нам никогда не выбраться с Венеры. И это знали все. Точнее, не стань Фукса - и «Люцифер» немедленно начал бы подниматься на орбиту.