Шрифт:
Часть 1
Ноти счастливо вытянул ноги и прогнулся в спине, потягиваясь. Всё тело приятно ныло и побаливало, отчего ему было сложно сдержать довольную улыбку.
– Ты как лавард после случки, – раздалось сбоку радостное урчание.
– Не знаю, кто это такие, – Ноти перелёг на бок и удовлетворённо осмотрел своего любовника – красивый, статный, сильный и невероятно страстный. Красно-золотая кожа делала его похожим на бронзовую статую, а скульптурный фаллос вызывал слюноотделение. О чём ещё можно мечтать? – Сделаешь мне кофе?
– Не будь ты свободным, стукнул бы за такую наглость, – незлобно проворчал альфа и раскинулся на постели как звезда, – лучше пососи мне,
– А за это я получу кофе? – Ноти приподнялся, облизнулся с довольной ухмылкой и с восторгом пощупал крепкий член.
– Подумаю, – с придыханием и уже готовый к ласкам ответил альфа.
Ноти был в восторге от венерианцев. Отправляясь учиться в межгалактический университет, он и представить не мог, как может быть прекрасна жизнь на Венере. Перед поездкой он вкратце прочёл общий курс об обычаях и основных правилах этикета, но в двухстраничной брошюре ни слова не было сказано о семьях и пристрастиях горячих жителей горячей планеты.
Гай-рел – его последний любовник – учился с ним на одном курсе, с первого дня знакомства посвящал Ноти в традиции венерианцев и буравил его зад своим потрясающим членом. В Гай-реле было всё, что Ноти обожал – напор, страсть, первородная сила и нескончаемая сексуальная энергия. А самое главное, после бурной ночи Гай-рел не пытался надеть на него колечко, потому что у альфы уже были два младших мужа и один обожаемый и очень беременный жених.
Первое время Ноти недоумевал, пытаясь понять странные обычаи жителей Венеры, а потом втянулся, увлёкся и теперь с восторгом наслаждался, планируя остаться жить и работать на этой развратной планете.
Альф на Венере испокон веков рождалось меньше, чем омег, и потому чуть ли не с начала колонизации тут были введены полигамные браки. Альфа мог взять себе в мужья от одного до четырёх омег, и самое необычное, что наиболее престижным женихом считался беременный от другого альфы. Пытаясь понять причины таких традиций, Ноти забрался в дебри библиотеки и вычитал что-то о вливании новой крови и смешении генов. Но ведь это было тысячелетия назад, когда люди только закончили терраформирование на Венере и условия на планете были тяжёлыми, а уровень развития человеческой цивилизации не позволял легко и дёшево справляться с подобными проблемами. С тех пор генная инженерия развилась до такой степени, что легко могла бы решить эти вопросы, но традиции оказались сильнее, и залетевший от неизвестно кого омежка считался самым выгодным женихом.
Рядом с кампусом располагался клуб «приятного досуга», где в вечернее время можно было найти себе страстного партнёра и хорошо провести ночь. А по выходным там устраивались настоящие оргии, и Ноти, впервые оказавшись на подобном мероприятии, понял, что попал в рай.
Венера – мечта омег-нимфоманов. Повышенное половое влечение тут ценится на вес золота, а развратное поведение воспринимается как норма. На Венере нет проституции – платить деньги за секс неприлично. А вот спать со всеми подряд и предлагать себя каждому встречному – верх этикета. Ноти никогда не чувствовал себя таким счастливым, как в окружении своих однокурсников – весёлых омег и красавчиков альф. Первое время он даже подумывал принять одно из многочисленных предложений выйти замуж, но потом с разочарованием узнал, что после замужества омеги становились собственностью своего мужа и могли заниматься сексом лишь с ним, или с тем, кому драгоценный супруг своих мужей предложит. Это варварское отношение к свободе замужних омег немного охладило пыл юного студента, но не избавило его от желания остаться на планете навсегда.
После горячей ночки с Гай-релом Ноти пропустил первую пару и почти опоздал на вторую. Лектор сердито уставился на вбежавшего запыхавшегося омегу, ожидая оправданий, и Ноти, не задумываясь, сказал
– Альфа никак не мог кончить.
Лектор с пониманием улыбнулся и приглашающе махнул ему рукой. Ноти занял своё место рядом с двумя знакомыми омегами, и те с любопытством стали расспрашивать, что за альфа, и что такое Ноти с ним делал. Делиться своими похождениями Ноти привык не сразу, было немного стрёмно рассказывать о партнёрах, чувствах, желаниях. На первом курсе на него смотрели как на запуганного кролика, осуждающе цокали язычками и советовали раскрепоститься, или он никогда не найдёт себе мужа.
– Пойдёшь сегодня на вечеринку? – к нему через ряд перегнулся улыбчивый альфа Тоби с густой чёрной косой, и Ноти кивнул. Тоби родился на Земле и обладал более светлой кожей и меньшим темпераментом, потому от венерианских омег ему мало перепадало, а мальчики с других планет мечтали о местных красавчиках.
– Ты ему нравишься, – хихикнул рядом сидящий Киу-лер с небольшим животиком. Ноти слышал, что за этого омегу альфы устроили на прошлой неделе драку. Когда живот подрастёт, может дойти до настоящих дуэлей. Такому вниманию альф было немного завидно, Ноти мечтал, чтобы за него тоже кто-нибудь подрался, но рожать детишек и обременять себя узами брака пока не спешил.
– Он мне тоже нравится, но сегодня я ему не дам.
В ответ раздалось хихиканье, и Киу-лер стал шёпотом передавать новость.
После лекций Ноти забежал в библиотеку, чтобы скачать курсы для подготовки к тестам, а потом заскочил в отдел межпланетной связи и позвонил папе. Пока шёл вызов, Ноти поправил рубашку, застёгивая её на все пуговички, прикрывая засосы, оставленные страстным Гай-релом, и создавая видимость приличия. Папа считал его невинным мальчиком, студентом-отличником и надеялся, что сынок вернётся домой и порадует традиционным браком и множеством детишек. Когда-то Ноти был таким же, но бурная юность, собственная неудовлетворённость и многочисленные партнёры быстро изменили это мнение. Теперь же на Венере, познав все прелести свободной любви, Ноти и представить не мог, как сможет вернуться и жить на слишком целомудренной по венерианским меркам планете.
После разговора, который неожиданно затянулся и подпортил настроение папиными нравоучениями, Ноти со всех ног помчался в свою комнату в общежитии и переоделся для вечернего дебоша. Ничего обтягивающего и открытого – венерианцы были уверены, что одежда должна хранить под собой загадку. Ноти приучился носить лёгкие широкие рубашки с открытым воротом и узкими манжетами, среди брючек у него было много клешеных сатиновых моделей, которые отлично подчёркивали длину ног и делали попку более округлой. Такую одежду легко надевать и снимать, и она не выдавала его возбуждения.
Перед входом в клуб молодые омеги, как воробушки, крутились стайками и чирикали. В таких местах особенно сильно была заметна нехватка альф, и как все стремятся получить себе одного хоть на время. Ноти мог бы гордиться своей привлекательностью среди венерианцев, но всему виной была его светлая кожа, которая ценилась очень высоко. Особенно красивым Ноти не был – обычный милый парень, любящий секс и умеющий хорошо проводить время.
На любой другой планете Ноти бы обозвали шлюхой, а на некоторых, может, и казнили. Но тут он был одним из многих, и его страстная натура и жажда наслаждения ценились так же, как девственность в викторианскую эпоху. Только оказавшись в немного душном помещении, Ноти обнял несколько альф и пожал влажные ладошки взволнованных омег. Прошёлся по общим залам, где некоторые нетерпеливые уже предавались любовным игрищам, и присел за столик в баре. Тут положено было ждать, пока кто-либо из альф не пригласит омегу в свой кружок. Рядом с Ноти пристроилась парочка знакомых, видимо, рассчитывая, что и их зацепит его популярностью.