Венгерский политический детектив
Шрифт:
Тишина.
Раздражение Немеша нарастало. Отыскав пепельницу, он загасил сигарету и снова подошел к подзащитному.
— Да поймите же наконец, если вы будете играть со мной в молчанку, я не смогу защитить вас. Вы должны мне довериться, слышите? Иначе не ждите помощи!
Ни звука в ответ.
Немеш потянулся за новой сигаретой. Вынув пачку «пэл-мэла», он угостил подзащитного и жестом предложил конвоиру, на что тот качнул головой: «Спасибо, мол, не курю». Адвокат дал огня Ковачу, закурил сам и, несколько
— Чистосердечное признание, только оно, повторяю вам, может смягчить вашу участь. Иначе вас сам господь бог не спасет.
Ковач глубоко затянулся, медленно поднялся со стула и, словно о чем-то задумавшись, стал прохаживаться, поглядывая на адвоката. Вот он повернулся спиной к конвоиру — и к Немешу — и, неуловимым движением оторвав фильтр сигареты, спрятал его в рукав. Ни тот, ни другой ничего не заметили. В следующее мгновение Ковач уже стоял лицом к ним, продолжая курить.
— Я хотел бы остаться со своим подзащитным наедине! — попросил д-р Немеш.
Конвоир кивнул и молча вышел из комнаты.
Ковач вопросительно посмотрел на адвоката.
Тот, вздохнув, продолжал уговаривать:
— Убедительно вас прошу быть со мной откровенным! — В голосе его звучали чуть ли не дружеские нотки. — Неужто вам непонятно? С вами все кончено! После провала для ваших работодателей вы больше не существуете!
Снова молчание.
— В том списке, что вам представили, мое имя значится не случайно. Я готов бороться за вас в меру сил и способностей, требуется только ваше желание!..
Ковач молча курил сигарету, огонек которой уже обжигал ему пальцы.
Он был нем.
— Ну что вы упрямитесь! — закричал на него адвокат.
Молчание.
Д-р Немеш развел руками.
— Не понимаю вас, — сказал он, отчаявшись, и впился глазами в Ковача. Не выдержав его взгляда, подзащитный отвернулся.
4
Ковача увели.
Очутившись в камере, он подошел к окну и замер, подняв лицо к свету.
Конвоир закрыл за ним дверь, заглянул для порядка в глазок и ушел.
Неимоверным усилием воли Ковач заставил себя выждать несколько минут и только потом, не меняя позы, запустил пальцы в рукав, где был спрятан фильтр сигареты. Он осторожно разорвал его и нашел внутри скрученную трубочкой тончайшую полоску бумаги. С замирающим сердцем прочел он отпечатанные на машинке несколько слов:
БУТОН ПРИКАЗЫВАЕТ МОЛЧАТЬ!
МАК ВЫРУЧИТ ВАС!
По сдержанному лицу Ковача скользнула тень облегчения и исчезла столь же быстро, как исчезает тень ласточки, стремительно пролетевшей над головой. Бумажка тут же была разорвана на мельчайшие клочки. Вместе с остатками фильтра Ковач бросил их в унитаз, спустил воду и проследил, чтобы от записки не осталось ни малейшего
5
Приблизительно в то же время, когда Ковач читал в камере эту записку, в фешенебельном номере венского отеля «Интерконтиненталь» беседовали два господина.
— ...А где сейчас Мак? Он остался в Шопроне? — спрашивал пожилой, седовласый, подтянутый господин. Судя по его тону, он привык отдавать приказы и не терпел возражений.
— Сообщив о случившемся, он тут же вернулся в Будапешт. Ведь утром ему нужно быть на работе! — докладывал господин помоложе, с военной выправкой.
— Верно, — одобрительно кивнул седовласый. — В сложившейся ситуации он должен быть осторожен, как никогда! Ничего подозрительного, ничего привлекающего внимания!
— Именно так я его и проинструктировал!
— Правильно сделали! Этот канал нужно спасти во что бы то ни стало, раз уж с Ковачем вышла такая осечка. Если этот несчастный заговорит, рухнет все, что мы с таким трудом возводили в течение десяти лет. Он знает всех наших агентов и потянет их за собой на скамью подсудимых. Я уж не говорю о международном скандале! После Бутона он важнейший наш человек.
— Уж лучше бы эта дурацкая катастрофа закончилась его смертью! — произнес молодой.
— Арестом! Вот чем она закончилась! — в ярости ударил кулаком по столу седовласый. — Нужно действовать, а не рассуждать! И действовать незамедлительно! Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
— Так точно!
— Вы уверены, что Мак говорит правду? У него в самом деле налажена связь с Ковачем?
— Мак — один из лучших наших агентов. Выполнив задание, он должен вернуться сюда. Какой ему смысл обманывать нас, да еще так наивно? Он слишком многим рискует.
— Пожалуй, вы правы, — помолчав, произнес господин в летах. — Так, говорите, он просит двоих?
— Так точно.
— Он их получит!
— Кого вы имеете в виду? — спросил младший из собеседников. — Задачка будет не из простых.
— Мюллер! Вольф! Эти ребята выручали нас в самые трудные времена.
— И, кстати, умеют держать язык за зубами!
— Ну, это самое меньшее, что от них требуется. Не забудьте, что в нашем деле очень многое зависит от обстоятельств. Я это к тому, что там, — он кивнул, — теперь тоже научились работать.
— Равно как и Мюллер с Вольфом.
— Я в этом не сомневаюсь. К тому же они сейчас под рукой, готовы отправиться в любую минуту.
— Так точно, — кивнул господин помоложе. — Но все же я предлагаю подстраховать их. Проверить, как переправятся. Охрана границы усилена, всех въезжающих тщательно проверяют. Конечно, Вольф бывал там неоднократно, свободно владеет венгерским, но...
— Никаких «но»! — раздраженно прервал его собеседник и швырнул на стол карту.