Венская кровь
Шрифт:
РАФФИНГ. Ни у кого нет. Женитьба – пазл с несколькими недостающими элементами. Обе стороны большую часть времени пытаются найти друг дружку в темноте.
ВИТГЕНШТЕЙН. То есть в Вену вы едете к жене?
РАФФИНГ. Я на это надеюсь. (Пауза). Я бы объяснил, но это имеет значение, поэтому я умолкаю.
ВИТГЕНШТЕЙН. Великолепно. (Звук паровозного свистка). Посмотрите, мы въезжаем в тоннель. Лучший способ видеть – оказаться в темноте. (Паровозный свисток.
2. (Утопленница)
(Поют птицы. Утро в Вене, 1913 г. МАРСИ ждет у ворот дома. Появляется МАКС, худой мужчина лет шестидесяти, он возвращается домой. Увидев МАРСИ, застывает, как вкопанный).
МАРСИ. Привет, папа.
МАКС. Что ты здесь делаешь?
МАРСИ. Дора написала мне о маме. Почему ты мне ничего не сказал?
МАКС. Полагал, что тебя это ни в коей мере не касается. Ты можешь возвращаться, откуда приехала. Здесь тебе места больше нет.
МАРСИ. Мое право быть здесь ничем не отличается от твоего. Это мой дом.
МАКС. Он давно перестал быть твоим домом.
МАРСИ. Как она? У нее все в порядке?
МАКС. Пожалуйста, отойди, чтобы я мог войти в дом.
МАРСИ. Папа, я приехала из Лондона, чтобы повидаться с вами.
МАКС. Не моя вина. Тебя никто не приглашал.
МАРСИ. Почему ты по-прежнему злишься на меня? Теперь я замужем. У меня муж, который любит меня, приемная дочь, которая мне, как сестра, и своя дочь.
МАКС. И ты бросила их всех, чтобы приехать сюда, где ты никому не нужна. Почему бы тебе просто не уехать и не оставить нас в покое? Ты приехала, чтобы вскрыть старые раны и вновь мучить нас?
МАРСИ. Я должна повидаться с мамой?
МАКС. Я не хочу, чтобы ты тревожила свою мать. Ты только еще больше расстроишь ее. А может, ты к этому и стремишься?
МАРСИ. Я имею право повидаться с ней. Я – твоя дочь. Давным-давно я допустила ошибку и заплатила за нее. У меня красавица-дочь, которая скоро станет взрослой. Неужели ты ничего не хочешь узнать о своей внучке?
МАКС. Меня не интересует твой ребенок, рожденный вне брака. А теперь уйди, до того, как соседи увидят тебя.
МАРСИ. Как ты можешь быть таким жестоким? Раньше ты таким не был.
МАКС. Жестокий как раз не я. Это ты оставила нас.
МАРСИ. Я никого не оставляла. Это вы оставили меня.
МАКС. Ты навсегда порвала отношения с нами в тот самый момент, когда ушла в тот дом и вновь позволила тому мужчине коснуться себя.
МАРСИ. Папа, я тогда была совсем ребенком.
МАКС. Ты была достаточно взрослой, чтобы понимать, чего он хотел, и мы умоляли тебя вернуться домой, но ты предпочла остаться в том доме, позволила тому мужчине надругаться над тобой и продолжала позволять, пока не выяснилось, что ты беременна его незаконнорожденным ребенком. Я не желаю поддерживать какие-либо отношения с человеком, который сознательно разрешает использовать себя подобным образом. И лишь надеюсь, что тебе достанет приличия не расстраивать
МАРСИ. Я – замужняя женщина. У меня семья и добропорядочная жизнь.
МАКС. И что сказал бы твой муж, если б узнал, на какой шлюхе женился?
МАРСИ. О том, что со мной произошло, мой муж знает все.
МАКС. И он все равно хочет тебя? Да в нем дурости еще больше, чем в тебе.
МАРСИ. Он не дурак. Понимает меня. И любит.
МАКС. Тогда где он? Выбросил тебя из дома? Поэтому ты приползла к нам?
МАРСИ. Я приехала, потому что моя мать пыталась утопиться, и мне нужно повидаться с ней?
МАКС. Я не собираюсь стоять здесь и спорить с тобой. Нет тебе места в моем доме. Нет тебе места в моей жизни. У меня нет дочери и я чуть не потерял жену. Сейчас у нее в голове хаос. Меньше всего ей нужно, чтобы ты предстала перед ней и напомнила о прежних переживаниях. Ради Бога, хотя раз в жизни поступи достойно и оставь нас в покое.
(МАКС уходит и дом и захлопывает за собой дверь. МАРСИ стоит, глядя на дверь, падающий на нее свет медленно гаснет).
3. («Жизнь художника»)
(Свет падает на ГРИДНЛЬ, хрупкого сложения девушку лет шестнадцати, которая в одном белье сидит в студии Шиле, листает журнал. МАРСИ через сцену смотрит на ГРИНДЛЬ, колеблется, потом обращается к ней).
МАРСИ. Гриндль?
ГРИНДЛЬ. Гриндль здесь нет. Она мертва. Сначала умерла ее душа. Тело умерло позже. Теперь она призрак. Обитает в борделе.
МАРСИ. Это ведь ты?
ГРИНДЛЬ. Не знаю. Может, я. Хотя по ощущениям – нет. Но Вена – зеркальный дом. Здесь мы превращаемся в нарисованные произведения искусства. Ты не собираешься раздеться? Он сказал, что сегодня будут две женщины.
МАРСИ. Ты не знаешь, кто я?
ГРИНДЛЬ. Мне без разницы, кто ты, но если ты хочешь позировать для Шиле, тебе придется снять одежду, во всяком случае, большую часть. Вероятно, чулки сможешь оставить. Иногда ему так больше нравится. Но ноги придется раздвинуть. Он обожает рисовать пещеру Сивиллы.
МАРСИ. Гриндль, я – Марси.
ГРИНДЛЬ. Какая Марси?
МАРСИ. Твоя гувернантка, когда ты была ребенком. Ты меня не помнишь? Я так изменилась?
ГРИНДЛЬ. Нет. На самом деле ты осталась прежней. Конечно, я тебя помню. Ты убила моего брата.
МАРСИ. Я не убивала твоего брата.
ГРИНДЛЬ. Ты оставила нас вдвоем у воды.
МАРСИ. Твой брат умер после того, как твои родители… После того, как я перестала быть вашей гувернанткой. Это произошло после того, как я ушла.
ГРИНДЛЬ. Не ври мне. Я помню. Ты была на похоронах.
МАРСИ. Да. Я специально приехала на похороны. Тогда видела тебя в последний раз.
ГРИНДЛЬ. Так чего ты от меня хочешь? Как ты меня нашла?
МАРСИ. Дора сказала мне, что я могу найти тебя здесь. Ты помнишь Дору, так?