Вентус
Шрифт:
Руки, хватавшие его, постепенно куда-то пропали, голоса умолкли. Он обнаружил, что стоит у одной из гигантских дверей. Лицо его обдувал холодный ветер, но это не оживило Лавина. В воздухе был привкус смерти. Далеко внизу виднелись пятна снега, голые деревья. Лавин всегда считал, что никто не должен умирать зимой. Теперь и Гала была такой же холодной, с окоченелыми руками и ногами. Надо обнять ее и согреть.
Он подошел к краю отверстия. Кто-то выкрикнул его имя. Оно показалось ему проклятием.
Лавин решил, что просто упадет вниз, и закачался на краю. Закрыть глаза - и полететь. Какое облегчение после
Он повернулся и рухнул на колени, спиной к отверстию.
Нет. Он не заслужил такой легкой смерти.
Лавин повесил голову и на виду у своей армии зарыдал от горя.
Шестнадцать боевых звездолетов из флота Архипелага сверкали, как бриллианты, на бархатном полотне космоса вокруг Вентуса. Они соблюдали дистанцию в двести километров, но Глас, наблюдавшей за ними из иллюминатора подлетавшего к флагману челнока, казалось, что они совсем рядом. Каждый из них был размером с гору. Однако Глас прекрасно осознавала масштабы происходящего: даже тысячи таких кораблей не смогут расплавить скалы Вентуса и Диадемы до мантии, если только не забросают их пролетающими мимо астероидами и кометами. Хотя в случае такой грубой атаки в космосе окажется уйма обломков, и вполне возможно, что одному из кораблей Ветров, строящихся сейчас на луне, удастся спрятаться.
В любом из кипящих морей лавы, которые военные хотят оставить за собой, может сохраниться крошечная полость или холодный камушек с семенами механ, таких малюсеньких, что их и не заметишь. А через тысячу или миллион лет они возродят Вентус. Вдобавок ко всему, если 3340 начал внедрять в Ветры алгоритмы семени воскрешения, он и сам рано или поздно может здесь воскреснуть.
Мария Маунс рассказала Глас о том, что весь Вентус возник из кучки семян наноассемблеров массой менее двадцати килограммов. Поэтому не исключено, что Армигер, который, без сомнения, устроен куда сложнее Ветров, вырастит бога из себя самого.
Челнок мягко пристыковался к борту флагмана. Глас на миг кольнула жалость к кораблю - она-то знала, что значит для звездолета стыковка. Но как только створки двери разъехались в стороны и человек в униформе проскользнул внутрь, минутное наваждение прошло.
Мужчина провел гостью сквозь стальные двери-переборки толщиной с ее рост в узкие отсеки военного корабля. Здесь не было прямых линий или коридоров длиннее десяти метров. Весь флагман был построен из тесных бронированных блоков с независимыми системами жизнеобеспечения. Чтобы уничтожить команду боевого звездолета, его требовалось буквально разнести по кусочкам. Глас была поражена мощью корабля; она не могла представить себя в подобном теле.
Проводник подошел к очередным пневматическим дверям. Те растворились, и до ушей Глас донеслись рассерженные голоса из соседней каюты:
– Ты только посмотри! Дураку понятно, что они готовы их запустить!
– Тебе, возможно, и понятно…
Тембр второго голоса был характерен для носителей искусственного интеллекта. Значит, здесь есть и другие подобные ей существа. Глас вошла внутрь.
Определить размеры каюты было невозможно, поскольку стены пропадали под голографической проекцией Солнечной системы Вентуса. Планеты были утыканы стрелочками, а слева вверху крутился куб с увеличенной панорамой Вентуса и Диадемы. На темном фоне главного дисплея мерцали десятки пятнышек, изображающих корабли. Многие из них летели вслед за Вентусом, оставляя за ним сотканный из тумана шлейф.
Диадема была почти полностью закрыта облаком из тысяч пятнышек.
– А вот и наш эксперт по Диадеме!
– сказал кто-то. Глас оглянулась, но за ней никого не было.
Под системным дисплеем парили пятнадцать мужчин и женщин. Около половины были в военной форме и двигались с кошачьей грацией, присущей киборгам. Четверо представляли собой голограммы обобщенных образов людей. На груди у каждого красовался сложный геральдический символ той политической фракции Архипелага, к которой он принадлежал. Это были искусственные разумы, их суждения и желания отражали волю миллионов или миллиардов людей, оставшихся дома. Тем не менее, согласно принципам политики Архипелага, каждый обобщенный образ имел только один голос. Эти существа были не столь могущественны, какими казались с первого взгляда.
Среди присутствовавших людей Глас узнала Марию и Акселя и немедленно подлетела к ним.
– Теперь, когда вы здесь, мы можем задать самые насущные вопросы, - сказал один из киборгов с адмиральскими погонами.
– Сколько ваших копий в состоянии произвести Диадема за день? И сколько в целом?
– Я… я не могу ответить на этот вопрос, - растерялась Глас.
– Бросьте! Вы провели там несколько недель. По вашим же собственным словам, вы исходили пешком сотни квадратных километров. Вы были звездолетом, в конце концов. Наверняка вы оценили производственные мощности!
Мария положила руку на плечо Глас и улыбнулась.
– Если ты не знаешь, не гадай. Ничего страшного. Приободрившись немного, Глас сказала:
– Я только мельком видела вакуумные территории. Я притворялась человеком и поэтому большую часть времени провела в главных лабораториях.
– Да, да, мы знаем. Но вы должны были видеть другие системы! Вы проходили мимо них или под ними. Вы должны были видеть транспортировку материалов и роботов. В каких все это масштабах? На что они способны?
– В общем-то я поняла, как много они вкладывают в совершенствование технологий терраформирования. И видела свидетельства других действий.
– Глас помолчала, подсчитывая в уме.
– Если Ветры бросили все, чем занимались раньше… что в принципе исключено… Но если бы они так сделали, то смогли бы произвести две тысячи моих копий за неделю. Ведь это целая планета, пусть и небольшая.
Адмирал кивнул:
– Такую картину мы и наблюдаем. Значит, они используют всю Диадему. Они готовятся к войне.
Присутствующие снова принялись спорить. Аксель нагнулся и показал на облако точек вокруг Диадемы.
– Видишь? Это твои копии. Корабли. Каждую секунду их становится все больше.
Глас изумилась. Маленький спутник Вентуса обладал огромной флотилией кораблей - и все они были ее копиями. И все, если судить по тому, к которому она прикоснулась, могли путешествовать среди звезд.
– Но сколько же их всего?
– спросила одна из голограмм.
– Получается, что Ветры превратили Диадему в гигантскую фабрику? А с Вентусом они тоже могут это проделать?
–