Вепрь
Шрифт:
Круглов плеснул себе еще коньяку.
— Что ты понимаешь под словом «немного»?
Нет, он определённо был деловым человеком.
— Столько, сколько вы можете позволить себе дать взаймы незнакомому человеку.
Довольно хмыкнув, Круглов выпил коньяк.
— Весёлая ты девчонка, — заметил он. — И жизнь у тебя, как я погляжу, тоже весёлая. О ваших с Вепрем делах в Сочи мне только что рассказали. Если всё это правда, можешь гордиться собой — ещё чуть-чуть, и дело бы выгорело. Интересно, сколько таких затей
— Двенадцать, — откровенно призналась Славянка. — Даже тринадцать: во Владивостоке у меня было две авантюры.
— Авантюры? — с усмешкой переспросил Круглов. — Вот, значит, как ты называешь свои дела.
— Не называть же мне их грабежами…
— А что, разве это далеко от истины?
— Да как сказать…
Они посмеялись. Круглов предложил еще выпить. Славянка возражать не стала, а Соня отрицательно покачала головой. Машенька тоже отказалась. Поднявшись, Круглов чмокнул её в лоб, потрепал Соню по щеке и попросил их подождать его наверху.
— Я жду междугородного звонка, так что вы посидите там, пожалуйста, на телефоне, пока мы закончим здесь разговор.
— Да, конечно.
Их безропотно оставили наедине. Славянка залихватски опрокинула в рот рюмку и фыркнула. Вдруг нестерпимо захотелось в ванную. Опуститься в горячую воду с головой, чтобы был пар и много радужной пены. От этой мысли и выпитого коньяка она опьянела. Да еще и голод дал о себе знать с новой силой. «Может, заплакать? — подумала она. — Попробовать его растрогать?»
Но она отбросила эту мысль.
— Ты много наглупила, — проговорил Круглов.
Славянка послушно кивнула:
— Знаю.
— И не только в Сочи. Ты уже сегодня успела наделать глупостей. На твоем месте я бы не был столь откровенен.
— Почему?
— Смертью пахнет. Тебе повезло, что всё так обернулось. На будущее знай — никому об этом деле ни слова, договорились?
— Я понимаю, Максим Андреевич, но у меня не было другого выхода. Без денег, без крыши, без знакомых…
Она и сама понимала, что язык распускать не стоило, и удивлялась теперь, как она осмелилась рассказать обо всем незнакомым людям. Наверное, гибель Сергея подействовала на неё так сильно.
— Без денег, без крыши, — со смешком передразнил её Круглов. — В Ростове это тебя не сильно смущало.
Славянка насторожилась:
— В Ростове? Но как… Откуда вы знаете?
Круглов развел руками:
— Как видишь, не такая уж ты таинственная личность, как хочешь казаться. Стоило лишь навести справки… Но ты можешь не волноваться: дальше Ростова мне ничего о тебе неизвестно. Да и об этом я узнал по чистой случайности — ты много там наследила.
«Да, наследила я там порядочно, — подумала Славянка. — И всё-таки интересно, как он узнал? И к тому же так быстро?»
В Ростов-на-Дону она приехала в середине мая, прямиком из Волгограда, и так же, как и сейчас, не было у неё ни денег (последние гроши она истратила на билет в общем вагоне), ни знакомых. Впрочем, к жизни она относилась как к глубокому колодцу, из которого все, даже нищий, могут напиться всласть. Только к колодцу этому надо подходить со своим ведерком. Желание облапошить кого-нибудь немедленно подмывало её.
И случай подвернулся довольно быстро. Все началось с того, что около одной из гостиниц, где Славянка бесцельно околачивалась, какой-то делец в «Мерседесе» цвета белой ночи принял ее за проститутку. Как оказалось, он был германским бизнесменом и по-русски говорил вполне прилично, если не считать акцента, впрочем, довольно милого. Сидя за рулем автомобиля и глядя на нее с самым серьезным видом, он похлопал рукой по сиденью рядом с собой: садись. Удивленно оглядевшись, Славянка ткнула себе в грудь пальцем: я? Немец кивнул. Терять ей было нечего, но зато найти можно многое, и она, недолго думая, улыбаясь села в «Мерседес». Самым решительным образом положила руку ему на колено. «Здешние путаны меня разорвут», — мелькнула мысль.
— Сто марок, — сказала она. — Понимаешь? Хундерт маркен… Ферштеен?
Немца звали Рудольф. Руди Айсен. Ему было двадцать пять лет, и в Ростов он прилетел по делам торгового предприятия со странным названием «Норден Винд». В Гамбурге у него оставалась молодая жена с годовалым сыном.
Руди оказался довольно милым парнем, очень смешливым, и, как выяснилось, за Славянкой он наблюдал со вчерашнего дня. Ja, она очень красивая девушка. Ja, она ему очень нравится. Ja, он хотел бы познакомиться с ней поближе.
Что ж, поближе так поближе, нечего было два часа катать ее по городу и кормить в ресторане таким обедом, после которого хотелось только одного — поскорее заснуть. Однако одной ночи ему показалось мало.
— Я хотел бы с тобой встречаться, Ярослава, — сказал он наутро, достав бумажник. — Часто.
«За ночь по сто марок — это неплохо», — мигом прикинула Славянка. Она не знала расценок местных путан, но, исходя из собственных потребностей, это были неплохие деньги.
В голове у нее уже начинал рождаться новый план. Хороший немецкий парень Руди Айсен и не подозревал, что плывет прямо в расставленные сети. Насколько Славянке удалось выяснить, Рудольф приехал в Россию довольно давно и собирался пробыть здесь еще как минимум месяца два, так что времени у нее было предостаточно.
На пятый день план созрел окончательно. Самым сложным было должным образом обработать самого Рудольфа, но Славянка, твердо знавшая, что «ночная кукушка всегда перекукует», была уверена в себе на сто процентов. И не зря. Доведенный до любовного исступления, славный немецкий парень на пятый день готов был душу заложить, лишь бы угодить своей русской подружке. Важно было не переиграть.