Верь мне
Шрифт:
— Кира, ты даже не представляешь, какую ошибку совершила, убежав. С тобой я хотел быть терпеливым и понимающим, хотел дать тебе время, чтобы ты приняла свое положение и подчинилась добровольно. Но теперь ты лишилась этой привилегии. — Он приближает свое лицо ко мне вплотную так, что я ощущаю на щеке его морозное дыхание и произносит многообещающе. — Я сломаю тебя. Сломаю твою волю и подчиню. Ты моя всегда была. И будешь.
Лихорадочный блеск в светло-голубых глазах не обещает мне ничего хорошего.
В следующий миг его прохладные губы накрывают мои, в жестком поцелуе он терзает мои
Дрожащими ослабевшими руками цепляюсь за мужские плечи, пытаясь отстранить, оттолкнуть, но естественно ничего не получается из-за чертового транквилизатора в моем организме, тело полностью ослаблено, в таком состоянии мое сопротивление бесполезно. Только злость и ярость на него и свою беспомощность стремительно набирает обороты.
Коля отстраняется и меняет положение, коленом раздвигая мои ноги, располагается между них, замечаю, что пока я была без сознания, меня переодели, и вместо рубашки и джинс, в которые я была одета — на мне длинная белая футболка до колен. Взмах его руки и я обнажена, тонкой полосой ткани прикрыты только мои плечи и шея. А его взгляд, в котором адским пламенем горит неутоленное желание, скользит по обнаженному телу медленно поднимается выше и замирает не мигая, уставившись в мои глаза.
Господи, я с ужасом осознаю, что прямо сейчас случится кошмар, который перевернет мою жизнь и разделит на «до» и «после». Смогу ли я оправиться после всего, что этот монстр со мной сделает? Не знаю. Но той Кирой Коган, которой я была, точно не останусь.
— Коля, не надо. Я тебя не прощу. Слышишь!? Если сделаешь это, клянусь богом, я убью тебя! — Шепчу в отчаяньи, голос от нервов практически не слушается.
Не отводя взгляда, Коля дергает пряжку ремня, вынося мне практически смертный приговор.
Неожиданно за закрытой дверью со стороны коридора раздается грохот, похожий на звук бьющейся посуды и громкий женский вопль. — Немедленно пустите меня к сыну! Он с этой дрянью, да?! Я убью ее! Убью это дьявольское отродье! — Разносится визгом по дому.
Черт возьми, я еще никогда в жизни не была так счастлива слышать поросячий визг Тамары.
— Бл*ть. — Шипит Коля, не разделяя моего счастья от появления его истеричной маман.
Бывший братец слезает с меня и широкими шагами преодолевает расстояние до двери, выходит в коридор и что-то тихо, но жестко выговаривает своей матери Тамаре Андреевне.
И только когда я слышу звук удаляющихся шагов, наконец, выдыхаю. Кажется, изнасилование пока отменяется.
Нужно выбираться, Кира. Любой ценой нужно выбираться. Иначе это место станет моей могилой.
Непослушными руками пытаюсь кое-как растереть лицо, в голове пульсирует одно слово, словно приказ. — НАДО!
С усилием принимаю сидячее положение, расправляю задранную футболку. Слава богу, замечаю на стуле одежду, в которой я была — рубашку, джинсы и рядом сложенное белье.
Цепляясь за стенку, добредаю до ванны. Пытаюсь привести себя в чувство ледяной водой, зачерпывая ее пригоршнями, бросаю в лицо, а потом немилосердно растираю его. Чувствую, что слабость чуть отпускает.
Выползаю обратно и падаю прямо на широкий мягкий подоконник. А вид-то из окна знакомый.
Дорожка,
У нас с царицей Тамарой взаимная «любовь», как видим друг друга, так возникает острое желание: у нее — перерезать мне глотку, у меня — отрезать ей язык.
Вот и старалась всеми силами с ней не пересекаться, а тут вон как получилось. Колясик прибрал к рукам отцовские хоромы и меня сюда притащил. Только зря, я же здесь местность хорошо знаю в отличие от его особняка.
Так, надо разведать обстановку, все равно на большее в моем состоянии меня не хватит и как только отпустит от транквилизатора попытаться свалить.
Сил хватает, чтобы натянуть белье, следом джинсы, сбрасываю футболку и надеваю свою рубашку.
Все, наконец-то одета.
Рукой приглаживаю волосы.
Судя по часам на стене, без сознания я пробыла всего пару часов.
Боже, вдруг доходит до моего вялого мозга.
Илья и его друзья были со мной в больнице! А я ведь даже не знаю, что происходило после моей отключки! Не у Коли же интересоваться! Вдруг он о них не знает, а если спрошу напрямую, то просто сдам парней этому психопату на блюдечке!
С другой стороны зная Колю, он бы не преминул возможностью сказать мне, что что — то сделал с моей группой поддержки. Так он смог бы ударить по мне побольнее, в отместку за побег, и дополнительно использовать их жизни и здоровье в качестве рычага давления для моего усмирения и полного подчинения.
Так что нет ребят у Коли.
Я в этом уверена, да и не сдались бы они без боя.
Прости меня, Илюш любимый мой, что втянула тебя в эту передрягу, но я обязательно выберусь и вернусь к тебе, чего бы это не стоило.
Глава 25
КИРА
На подрагивающих ногах подхожу к двери, которая на мою удачу осталось открытой, только радость не длилась долго, так как обнаруживаю на своем пороге Колю.
— Ну здравствуй, Колясик — пи*арасик. — Вылетает у меня неосознанно. Это все нервы. И транквилизатор. Точно. Иначе в здравом уме не стала бы провоцировать этого пришибленного.
Голубые глаза зло прищуриваются. — Что ты сейчас сказала? — Едва не шипит.
— Что, правда глаза колет? Или может подскажешь, как правильно на зоне называют насильников? Петухами? — Боже, кто-нибудь закройте мне рот. Если он сейчас психанет, то прихлопнет как муху, А я со своим паркинсоном всех конечностей даже сопротивляться не смогу.
— Ты так и нарываешься да, Кира-а-а? — Приближается и хватает меня за скулы до легкой боли. — Подожди немного, моя девочка, будь уверена, до утра я тебя из постели не выпущу. — От него веет свежестью и парфюмом, похоже, не одна я приводила себя в чувства. Коля и одежду успел поменять — объемный белый свитер на белую рубашку и домашние штаны на строгие темно-серые брюки.
— Пошел на хрен. — Практически выплевываю ему в лицо и выкручиваюсь из крепкой хватки, если бы взглядом можно было убивать, то уверена, прямо сейчас Коля валялся у меня возле ног весь в сквозных дырах, словно решето.