Верь только мне
Шрифт:
Не успеваю додумать мысль до конца, как приветственно раздается до боли родное:
—Летта Санна, здрасьте!
Ты не слышала, ты не слышала, сделай вид, что не слышала!
Ноги сами несут меня прочь, но Макс оказывается быстрее.
Кудрявая улыбающаяся физиономия показывается прямо перед моим лицом.
В последний раз я видела Макса только мельком в тот вечер, когда мы с Вильгельмом расставались. Кажется, что прошла вечность.
—Летта Санна, привет Вам! Вы как? Я только вчера о Вас думал! Так не хватает Вас на занятиях,
Глава 51.1 Виолетта
Макс шевелит губами, тараторит дальше в своей излюбленной манере, а я разрыдаться готова. Мне самой так не хватает занятий, студентов, да что там — мне даже Макса не хватает.
Но главное, мне до сих пор не хватает Вилли.
Как матерый заключенный вычеркиваю каждый прожитый без него день в ожидании, когда же станет хоть немного легче, и я смогу быть уверенной в правильности принятого решения.
Но этот долбанный день не наступает. Обязательно наступит, просто нужно время.
—Летта Санна, Вы чего опять? Я же не лук, что Вы плачете, когда приходите? — напоминает о моем первом визите.
Хочу засмеяться, но сквозь слезы получается только мокрый хрюк. Так и стою: укутанная в сто одежек, с красными глазами и хрюкаю.
Шелестов смотрит на меня серьезно:
—Летта Санна, я, помню, что Вы головой при взрыве хорошенько ударились, Вы просто моргните, если у Вас речь пропала, — выдает беззлобно. —Один хрюк — капучино, два хрюка — латте. Если на кокосовом — то ква-ква. На обычном — муууууу!
Лед, под толщей которого я похоронила все эмоции, трескается и начинаю смеяться, одновременно роняя крупные горячие слезы ностальгии.
—Ну-ну, — Макс по-братски обнимает меня, крепко прижимая к своему фирменному фартуку, пропахшему кофейными зернами. —Все хорошо.
—Запеканку Вашу любимую будете? Будете, конечно, что я спрашиваю! — он настойчиво ведет меня к барной стойке, где я наконец-то могу стащить с себя верхнюю одежду.
Признаться, я была уверена, что после того, как я поступила с его лучшим другом, Макс как минимум проигнорирует меня, а еще вероятнее скажет пару ласковых. Но это Максимиллиан. За любовь, дружбу, справедливость и мир во всем мире.
—Как Вы, Максимилиан? Слышала, с Аней встречаетесь? — наконец-то рожаю хоть одну фразу.
—Вы знаете, совместные приключения как-то сплачивают, — пожимает плечами. —Мы такое пережили, что теперь и детей рожать не страшно.
Макс заявляет это все добродушно, а у меня внутри кошки не то что скребут, они в клочья разодрали все обои в моем внутреннем мире, поклеили новые, теперь дерут и их.
Макса с Аней происшествие на балу сплотило, а я после всех душераздирающих событий Вила послала.
—Где Вы теперь работаете?
—Давайте на ты, Максимиллиан, — неожиданно для себя заявляю, —Смысла выкать нет, я больше не Ваш преподаватель. Не твой, точнее.
—Ого, ну давайте попробуем! Вы — моя любимая училка, так что будет непросто.
—На одном производстве, на контроле качества продукции. Работа однообразная, но платят неплохо, — принимаю из рук Макса разогретую тарелку с самым потрясающим блюдом, запеканкой мамы Вила
—И никто ничего не поджигает, — добавляет Макс, шустро обслуживая то и дело подходящих клиентов. —Вы, кстати, знали, что Юрича тоже сняли и половину кафедры уволили?
—Нет, — поднимаю брови в изумлении, —Я в последнее стараюсь поменьше следить за новостями, — намекаю на то, что мы с Вилом еще долго не сходили с первых полос газет, пока наше происшествие не перекрыли новости про слоненка, родившегося в неволе.
—После задержания Лисицына и огласки в СМИ за универ плотно взялся департамент образования и прокуратура. Штормило нехило. У нас какое-то время даже пар не было. Но сейчас вроде налаживается. Всех, кого могли заменить — заменили. Преподавателя химии только не хватает, где бы его взять? — Макс картинно прикладывает руку к подбородку в задумчивом жесте.
—Я туда не вернусь, Максимиллиан. Не смогу даже приблизиться к этим стенам.
—Плохим место делают не стены, а люди. Их всех уже пнули под зад, так что подумайте, —подмигивает. —Я лично все еще молюсь академическим богам, чтобы экзамены у Вас сдавать. То есть, у тебя.
Очень приятно, но исключено.
Пока Макс крутится с гостями, наблюдаю предпраздничную суету вокруг: персонал центра накручивает заключительные гирлянды на высоченные колонны. Озадаченные папы, спешащие после работы за кукольными домиками для своих принцесс. Нарядные девушки, стреляющие глазками по сторонам в ожидании новогоднего чуда.
И вишенка на торте: воркующие сладкие парочки, одетые обязательно в бежевые аутфиты и подбирающие друг другу подарочки. Смотреть на последних радостно и тошно одновременно.
Пока я жую, улыбаюсь и продолжаю с Максом светскую беседу о том, как ему лучше оформить теоретическую часть дипломной работы, все мои системы работают в аварийном режиме.
Сердце тарабанит на повышенных, в солнечном сплетении бушует выплеснувшийся на волю адреналин, и да, я как обычно содрала весь гель-лак с ногтей.
Борюсь с горячим желанием спросить у Макса про Вила. Не хочу давать повод усомниться в решении о расставании, но я и не железная.
Вот он — Макс. Задай один вопрос, и он выложит про Вилли все, как есть. Восстановился ли он окончательно, как устроился, насколько сильно он меня ненавидит….
У меня нет ни малейшего контакта с Вильгельмом. На социальные сети ему всегда было плевать. Остается только гипнотизировать его статус онлайн-офлайн в мессенджере. Симку я поменяла, а номер-то его никуда не делся. Поэтому как кретинка несколько раз в день наблюдаю за тем, когда он в сети. Просто так. Прикидываю, который у него час и мысленно желаю доброго утра и спокойной ночи.