Верь в мою ложь
Шрифт:
Он явно нервничал. Линли пытался угадать, что было причиной его нервозности: то ли сам по себе приезд Томаса, то ли то, что Линли — полицейский, то ли то, что полицейский, блуждая по окрестностям, может заметить что-нибудь не слишком привлекательное… Он решил, что возможна любая из этих причин, но своей нервозностью Файрклог пробудил в нём любопытство.
— О смерти Хелен писали газеты, — ответил он. — Вряд ли я мог бы это скрыть.
— Хорошо. Хорошо. — Файрклог потёр руки, как бы говоря: «Ну, теперь перейдём к делу». И осторожно улыбнулся. — Я вам покажу вашу комнату и проведу для вас небольшую экскурсию. Я подумал, что сегодня мы могли бы
— Вчетвером?
— С нами будет наша дочь Миньон. Она живёт здесь. Не в этом здании, потому что она уже в таком возрасте, когда женщина предпочитает иметь собственный дом. Но недалеко, а поскольку она не замужем, а вы — вдовец, то будет выглядеть вполне возможным… — Линли отметил, что Файрклог при этих словах счёл возможным слегка смутиться. — Ну, вроде ещё одного повода к вашему пребыванию здесь. Я ничего не говорил Миньон напрямую, но вы должны помнить о том, что она не замужем… и мне кажется, что она может быть с вами более откровенной, если вы… ну, выкажете некоторый интерес к ней.
— Вы подозреваете, ей есть что скрывать? — спросил Линли.
— Она — настоящая загадка, — ответил Файрклог. — Мне никогда не удавалось пробить её защиту. Надеюсь, вы сумеете это сделать. Идёмте. Сюда.
Внутри башни скрывалась лестница, стены которой были увешаны акварельными пейзажами; мужчины поднялись наверх и вышли в коридор, также обшитый дубовыми панелями, как нижний холл, только здесь не было окон, как в холле. В коридор выходили двери, и Файрклог подвёл Линли к одной из них, в конце. В комнате, куда они вошли, было окно со свинцовыми переплётами, и сквозь него проливался смутный луч света, а в луче плясали пылинки, поднимавшиеся с персидских ковров.
Комната была большой, и её главным украшением оказался эркер, а точнее, глубокая древняя амбразура с узкими окошками, и в ней было устроено место для сидения. Файрклог подвёл Линли к эркеру и без всякой надобности сообщил:
— Уиндермир.
Как и предполагал Линли, западная сторона здания смотрела на озеро. К нему спускались три террасы: две представляли собой лужайки, а третья — гравийную площадку, на которой стояли потрёпанные погодой столы, стулья и шезлонги. За этой террасой уже раскинулось собственно озеро, исчезавшее за высоким выступом суши на северо-востоке; это место, как сказал Файрклог, называлось вершиной Роулинсона. Немного ближе находился крошечный островок Грасс-холм, словно плывший по воде, украшенный группой ясеней; а мыс Граббинс выглядел как сустав пальца, торчавший над водой.
— Наверное, это невероятное удовольствие — жить здесь, — сказал Линли. — По крайней мере, большую часть года, потому что ведь, наверное, здесь много народа в основном летом. Туристов, я хочу сказать. Камбрию вообще и озёра в особенности с июня по сентябрь целые толпы наводняют. Хоть в дождь, хоть в солнце… а здесь ведь дождей больше чем достаточно, …они тут бродят, карабкаются на холмы, ставят палатки везде, где только можно…
— Честно говоря, — ответил Файрклог, — мне хотелось бы иметь на это больше времени… в смысле, на то, чтобы просто жить здесь. Но получается, что я бываю здесь раз в месяц, потому что мечусь между фабрикой в Бэрроу, юристами в Лондоне, Министерством обороны…
— Министерство обороны?
Файрклог поморщился.
— Знаете, в моей жизни полностью отсутствует романтика. У меня есть биотуалеты, которые сразу изготавливают компост. Министерство ими интересуется.
— А адвокаты? У вас возникли какие-то проблемы, о которых мне следует знать? Что-то связанное с вашей семьёй? С Яном Крессуэллом?
— Нет-нет. Это специалисты по патентному праву и ещё по благотворительным фондам. И всё это требует моего внимания. Так что в части управления этим местом я полностью полагаюсь на Валери. Это ведь её фамильное гнездо, так что она только рада им заниматься.
— Похоже на то, что вы с ней не слишком часто видитесь.
Файрклог улыбнулся.
— Это и есть секрет долгого счастливого брака. Немножко необычно, но действует все эти годы… А! Вот и Валери.
Линли окинул взглядом все три террасы, ожидая, что супруга хозяина появится где-то там. Но Файрклог показывал на озеро и гребную лодку на нём. Сидевший в лодке человек как раз опустил в воду вёсла и начал грести к берегу. С такого расстояния невозможно было определить, мужчина это или женщина, но Файрклог сказал:
— Она сейчас отправится в лодочный дом. Позвольте отвести вас туда. Вы сможете увидеть то место, где Ян… Ну, вы понимаете.
Когда они вышли наружу, Линли первым делом отметил для себя тот факт, что лодочный дом не виден из главного здания. Чтобы добраться до причалов, Файрклог повёл инспектора к южному крылу Айрелет-холла, где они прошли сквозь арку в живой изгороди шести футов высотой; изгородь состояла из сплошной массы пышных кустов спиреи, по-осеннему алых. Дальше через сад вилась дорожка, вокруг которой красовались остролист и магония, которые, похоже, росли на одном месте не меньше ста лет. Потом дорожка поворачивала к небольшой рощице тополей и наконец выводила на открытую площадку. Там и стоял лодочный дом — причудливое строение, облицованное местным сланцем, с круто поднимавшейся вверх крышей и одной дверью со стороны суши. Окон в лодочном доме не было.
Дверь была распахнута, и Файрклог вошёл первым. Они с Линли очутились на узком каменном причале, тянувшемся вдоль трёх сторон здания; о причал плескалась озёрная вода. Линли увидел привязанные моторную лодку, шлюпку на две пары вёсел и ещё — древнее каноэ. По словам Файрклога, шлюпка принадлежала Яну Крессуэллу. Валери Файрклог ещё не добралась до лодочного дома, но мужчины видели её сквозь широкий проём со стороны воды, и ясно было, что она будет у причала через считаные минуты.
— Ян упал потому, что лодка дёрнулась, — сказал Файрклог. — Вот здесь. Видите, где камней недостаёт? Здесь их было два, рядом, и он, судя по всему, схватился за один из них и потерял равновесие, потому что камень сместился. Ян упал, и второй камень тоже вывалился.
— А сейчас они где?
Линли подошёл к месту катастрофы и присел на корточки, чтобы лучше всё рассмотреть. Освещение в лодочном доме было никудышным. Томас подумал, что нужно будет вернуться сюда с хорошим фонарём.
— Где что?
— Камни, которые вывалились. Где они? Мне хотелось бы на них взглянуть.
— Они по-прежнему в воде, насколько я знаю.
Линли поднял голову и посмотрел на него.
— И никто не подумал достать их и осмотреть?
Это было весьма необычно. Внезапная смерть, как правило, порождала множество самых разнообразных вопросов, и один из них был очевиден: каким образом камень причальной стенки — вне зависимости от возраста причала — мог вдруг выпасть со своего места. Конечно, причиной мог стать износ связующего материала. Но ею могла стать и стамеска.