Вера… Ника… Вероника
Шрифт:
А сейчас пусть будет счастлива, спокойна, радостна. Кто знает, как у Юльке сложится дальнейшая жизнь, так пусть хоть детство будет безоблачным. А она, Вероника, стерпит все ради дочки. Только бы опять не уснуть, не отречься от того, что вошло в её жизнь.
…Из высоких узких дверей гимназии потянулись девчонки и парни, все в строгих костюмах, широких коротких галстуках. У большинства рюкзаки за плечами, у остальных дипломаты. Здесь нет толкучки в дверях, нет заливистых криков, как в обычной школе по окончании уроков, здесь никто от полноты чувств не треснет одноклассника портфелем
Каждого второго гимназиста ждет машина. Ребята по-взрослому прощаются друг с другом за руку, девчонки поднимают вверх руки: «Пока!»
– Папик! – к машине спешит Юлька. По лицу видно, что она рада видеть родителей вместе. – По какому случаю сбор? – спрашивает девочка и плюхается на переднее сиденье.
Костя бросает в урну недокуренную сигарету.
– Как мои дамы посмотрят на маленький пикник в районе Гусиного озера?
– Ура!!! – кричит Юлька. – Я там сто лет не была.
Сто лет по Юлькиному летоисчислению равны трем месяцам, и взрослые еще помнят три майских дня на озере с палаткой, костром, купанием и рыбалкой.
– Давай, папка в Evrospar заедем. Или вы уже купили все?
– Заедем, – согласился Костя. – А ты пока расскажи, как дела у тебя.
– Папик, не будь занудой! В кои веки собрались на природу, а ты про уроки меня будешь расспрашивать.
– Ты считаешь, что тебя нужно о парнях спрашивать.
– Можно, – пауза. – Но не нужно.
Они засмеялись. Юлька повернулась к матери, увидела её повлажневшие глаза и опухший нос.
– Ты что, плакала? – захлопала рыжими ресницами Юлька.
– Нет, – для убедительности Вероника шмыгнула носом. – Наверное, простыла.
– Правда? – дочка недоверчиво глядела на мать. – Или опять поссорились?
– Нет, не ссорились, – успокоила Вероника и снова шмыгнула носом. – И платок дома оставила.
– Держи мой, – Юлька полезла в боковой карманчик рюкзака. – Совсем чистый, не волнуйся.
– А я и не волнуюсь.
Остановились у двухэтажного стеклянного магазина.
– Пойдем, – скомандовал Костя. – Разрешаю тебе выбрать все, что пожелаешь.
– Отлично, Константин, – девочка шутливо шлепнула отца по плечу. – Мам, тебе что взять?
– Мне минералки и салат из индейки.
– А пирожное?
– Возьми на свое усмотрение, – разрешила Вероника.
– Тогда песочное.
Короткая юбочка в складку так и плясала вокруг ног Юльки, когда она, перепрыгивая через ступеньку, поднималась с отцом к огромным стеклянным дверям магазина, что-то торопливо говорила ему, размахивала руками. Совсем еще ребенок, подумала Вероника, и снова слезы подступили к глазам. Надо держать себя в руках. Все решено!
Вероника прикусила до боли губу и, чтобы отвлечься, стала рассматривать покупателей, что спешили в магазин или с полными сумками из магазина. Она давно уже не ходит с сумками по магазинам. Раз в неделю муж затаривался на рынке, а если надо купить чего по мелочи, то Юлька бегает без слов, тем более, что хороший магазинчик расположен рядом с их домом.
Вероника вдруг подумала, что в случае развода ей придется самой беспокоиться о продуктах, рассчитывать финансы, возможно, даже экономить. Но это в случае развода, а его, по всему видать, не предвидится.
В дверях показались Костя с Юлькой, неся каждый по большому пакету.
– Прикинь, – затараторила Юлька, – здесь еды на три дня хватит и не только на троих. Прощай моя талия!
– Ты же с дедом поспорила, – напомнила дочери Вероника. – Как твоя мечта стать наездницей?
– Ну, мам, – надулась Юлька, – умеешь ты кайф испортить. Хорошо тебе, ешь и не толстеешь, а мне приходится себя ограничивать. Думаешь, легко? И в кого я такая плюшка? – пригорюнилась девочка.
– Не паникуй, дочка, – успокоил её отец. – До толстушки тебе далеко. Это я тебе как мужчина говорю. К тому же девяносто пять процентов мужчин любят полненьких, а пять процентов…
– Худых? – заулыбалась Юлька.
– А пять процентов это скрывают! Вот так вот дочка! – Костя захохотал, Юлька вслед за ним.
Тут ты прав, подумала Вероника. Недаром выбрал эту корову Кобзарь. Восемьдесят килограммов чистого мяса, да килограммов тридцать сала. Недаром сдвинуть её с себя не мог, крепко она тебя придавила.
По-видимому, Вероника не совладала со своим лицом, потому что муж, заметив её чуть брезгливое выражение лица в зеркале заднего вида, сразу понял, о чем у неё мысли, и крякнул с досады. Вероника равнодушно отвернулась и стала смотреть на проплывающий за окном пейзаж. До Гусиного озера было километров двадцать, причем большая часть по грунтовой дороге. Вот как раз сейчас они подъехали к развилке. Дальше дорога идет вдоль кромки леса до озер. Первым на пути будет Долгое озеро, а за ним уже Гусиное. Свое название оно получило из-за огромных стай диких гусей, которые облюбовали это место для отдыха по пути с юга на север и с севера на юг. В это время озеро находится под охраной, охотиться нельзя, а вот любоваться – пожалуйста. Сейчас был такой период. Дальний берег озера и маленький островок посередине были сплошь покрыты бело-серыми крупными птицами. В воздухе летали пух и перья, слышался гомон и бульканье воды.
Маленькая компания расположилась на берегу с фотоаппаратом и видеокамерой. Косте пришлось проехать дальше по берегу и остановиться почти у воды. Юлька сюсюкала, глядя на стаи гусей, подманивала кусочком булки. Но птицы были сыты и не обращали на них внимания.
Родители занялись походным столом: выложили на капот привезенные продукты, порезали арбуз, открыли бутылки с водой. Они с наслаждением вдыхали чистый ароматный воздух, ощущали дуновение слабого ветерка на лице, их голоса непривычно звонко раздавались на берегу.
Юлька от души веселилась, как будто забыла, выбросила из головы разговоры взрослых о разводе.
– Дочка, пойдем прогуляемся по берегу, – предложил Костя, – а мама пока приберет здесь, – кивнул он на остатки еды.
– Мам, хорошие остаточки птицам оставим, ладно?
– Ладно, – Вероника догадалась, что Костя собирается начать трудный разговор и собралась его остановить. Но муж подхватил девочку, и они помчались по берегу, обгоняя друг друга. Догонялки и перегонялки были любимыми развлечениями отца и дочери. Костя обставлял дочь на дистанции, зато Юлька была увертлива, и поймать её было непросто.