Вердана
Шрифт:
— Верно, госпожа. Но я очень робею, когда вы на меня смотрите. Взгляд у вас страшный. А то, что во дворец вам не надо, ночной гость ваш просил вам это передать, когда вы придете в себя после вчерашнего. Вот так прямо он и говорил. Я столкнулся у ворот с ним. Я сбежал, когда гости стали собираться, боялся, что меня примут за вора и убьют. Еще я слышал, как шептались на рынке о вас. Говорили, если мертвые возвращаются, то это плохой знак. И императора хулили, что он якшается с мертвецами. Много дурного я услышал. Даже плакал, потому что не знал, что жители столицы так злы. Они вас не любят. Я совсем разочарован.
— Постой, Рушала. Как и где ты успел его встретить, где наслушался такого вздора?
— Он у ворот стоял не один. Я в темноте еще двоих видел. Они меня не заметили, даже не почуяли. Тот, что бы в доме, сказал им только две фразы, и они ушли, а потом он меня за одежду — хвать. И кричать не дал. Вот тут и просил он передать хозяйке, вам, чтобы не ходила во дворец.
— Страшно было?
— Очень.
— Значит, предупредил, — Вердана внимательно посмотрела на Рушалу. — Хочешь мне услужить?
— Конечно, госпожа Дана Вердана из Дора.
Вердана достала из-за пазухи синий лоскут с посланием императора.
— Ты по крышам лазать умеешь? — спросила она.
— Умею, — ответил Рушала, — хорошо умею.
— Где мои окна знаешь?
— Да. Знаю.
— Вот. Если к вечеру я из дворца не вернусь, ты этот лоскут повесишь у моего окна снаружи. Ясно?
— Да, госпожа.
Рушала взял в руки ткань. Она была испещрена знаками, очень дорогая на вид и пахла так дивно, что Рушала просиял от счастья.
— Я сделаю, как приказали, — заверил он.
— Не убегай больше. Опасно в городе, — пригрозила Вердана и вышла.
В мастерской по памяти она соорудила то оружие, что видела в небесном городе. На тонкий прут она насадила один наконечник.
Стрела с визгом и шумом вошла в стену. Вердана пришла в восторг.
— Удобнее чем меч!
Она придирчиво осмотрела свое творение, проверила еще раз на прочность нехитрый спусковой механизм, а потом занялась стрельбой. Стрелять можно было не только прутом, но и камнями и иглами. Сила удара была убойная, а главное ее новое оружие занимало так мало места, что его без труда можно было спрятать в обширной одежде. Она даже придумала перевязь для него, чтобы спрятать. Потом Вердана изготовила десятка четыре коротких стрел и насадила наконечники. Новое оружие было снова испытано. Она без труда попадала во все, во что целилась, словно пользовалась этой вещью всегда. Довольная собой Вердана вышла во двор. Дядя Нинхау стоял в галерее второго яруса и беседовал с неизвестным, у ворот ждали еще трое. Вердана спрятала оружие и стрелы в складки одежды и вышла в центр двора.
— Дана! Девочка моя. Это гонец от императора. Наш Великий хочет знать ответ на свое послание. Ты помнишь о приглашении на праздник?
— Я приду, — без всяких церемоний сказала Вердана.
Лицо дяди перекосило. Ну еще бы, никакого почтения гонцу или ему. Ей осталось только повернуться к нему и гостю спиной и уйти. Именно так Вердана и сделала.
Гонец с изумлением посмотрел ей вслед.
— И все? — с недоумением спросил он у господина Нинхау. — Кем она себя считает?
Хозяин дома был удивлен и раздосадован.
— За
— Почтенный господин Нинхау, а ведь она ведет себя так не случайно. Припомните, что уж таить, как осквернили ее имя. Вердана из Дора была гордостью императрицы, — высказался гонец и принял величавую позу. — Такой и осталась! Кто в Тупе сравниться с нею?! Кому в тяжелый час можно доверить власть?!
Гонец стал говорить нарочито громко, а его сопровождающие у ворот чинно поклонились, а потом присоединились к похвалам. Почтенный господин Нинхау стал пятиться, выражение его лица сперва выразило крайнее удивление, потом на нем отразилось подобие страха и смятения, но он нашелся, и скоро его физиономия выразила благость.
— О, император так думает?! — воскликнул он.
— Нет! Это я так думаю, — гордо заявил гонец. — Моя миссия заключается еще в том, чтобы передать скромный подарок императора вашей родственнице. Мы оставим его у ворот. Император не примет отказа и ждет, что дар будет принят и использован по назначению.
В ворота втащили громадный ящик украшенный традиционным для этих мест узором. На крышке красовался императорский знак. Ящик поставили у ворот, и с тем посольство и гонец чинно удалились.
Выражение глубокой благодарности сошло с лица господина Нинхау, он оглянулся, не видит ли кто из слуг, в два смешных прыжка оказался у ворот и прилип к ящику, поглаживая узоры на стенках и крышке.
— О, великие боги! Какая роскошь! — прошептал он. — Не удивлюсь, если сегодня император еще и прощения у нее станет просить. Ах, Дана, оценишь ли ты?
Господин Нинхау не выдержал и приподнял крышку.
— Могу поклясться, что там тряпки! — услышал он совсем близко голос племянницы.
— Ах! — вскрикнул дядя и отскочил от сундука.
— Презабавное дело, — прогремела Вердана совсем рядом. — Каков подарочек! А? Почтенный господин Нинхау?
— Дана. Ты сведешь меня с ума! — истерически завопил дядя.
— А нечего лазать в чужие вещи, — с усмешкой, совсем бесцеремонно, заявила племянница.
Вердана небрежно толкнула крышку.
— Я была права, — заключила она. — Фу! В глазах рябит.
В сундуке лежало нечто отдаленно напоминавшее одежду. Пестрые лоскуты, из которых все ЭТО состояло, кричаще не гармонировали друг с другом.
— Кажется, меня хотели обидеть, — произнесла Вердана и посмотрела на дядю. — Я думала — оружие.
Он заглянул внутрь сундука и ахнул.
— Какая роскошь!
Он осмелел и потянул наряд вверх. Достать он его не смог, слишком большое количество ткани ушло на этот подарок. Он поднял шум, созвал слуг, стал суетиться, командовать. Вердана не сразу поняла, что должно случиться. Когда догадалась, протестовать и злиться было поздно. Платье было выставлено на специальной подставке в большом зале дома. Все, кому было позволено, собрались посмотреть на императорский подарок. Вердана появилась последней, все замерли в ожидании ее слов.