Вереск и Полынь
Шрифт:
– Понятия не имею. Но, скорее всего, это просто новый штамм гриппа, а кто-то пытается поднять панику. Очень легко сейчас воспользоваться ситуацией и обвинить во всех грехах Тода.
– Хочешь сказать, что статьи проплачены Максом?
– Почему сразу им? Теми, кто на его стороне. Теми, чьё будущее зависит от того, сохранит ли Макс своё губернаторское кресло. Новый правитель ведь наверняка будет создавать новую команду, вот они и переполошились. А тут как раз волна этого гриппа.
– А что об этом думает Тод?
– Надеется, что люди успокоятся. Но вообще он подумывает об усилении в столице
– Что ещё за усиление мер безопасности?
– Да чтобы людей успокоить. Отменить все массовые мероприятия, например. Попросить соблюдать социальную дистанцию. При признаках болезни оставаться дома. Всё просто. Думаю, Макс согласится.
Эриш хотел уйти в свою комнату, но в «Элизиум» позвонили и снявший трубку Тлалок позвал его к телефону.
– Добрый вечер, – услышал Эриш голос Макса. – Можешь сейчас приехать?
– Конечно, – и, повесив трубку, Эскот обернулся на брата.
– Что? – отозвался тот.
– Меня Макс вызывает.
– Наверное, попросит тебя узнать, кто пустил все эти слухи. Расскажи, как вернёшься.
Эриш кивнул, но что-то вдруг больно кольнуло в груди. Он внезапно понял, что не расскажет. Потому что нельзя.
Макс и Мартин ждали его в гостиной и, увидев на столике текилу и закуски, Эриш догадался, что дело принимает серьёзный оборот.
– Читал газеты? – поинтересовался Вернер, после того, как они пропустили по рюмке.
– Читал, – ответил Эриш. – Юстас утверждает, что их проплатил кто-то, кто боится, что ты проиграешь выборы.
– Считаешь, это возможно?
– Что конкретно? Проплаченные статьи или твой проигрыш?
– Второе. Кому-то могло это прийти в голову?
– А ты думаешь, ты непобедимый?
– Нет, Эриш, я так не думаю. Но я сейчас говорю о людях: о нортах, амаргах и инуа. Пока меня никто не подставлял, компромат не публиковал, так с чего же? Всего лишь малоизвестный Тод выставил свою кандидатуру. Почему они должны были испугаться? Почему сразу решили обвинить нового министра?
– Этого я не знаю, Макс. Как и то, почему создают панику вокруг обычного гриппа.
– Боюсь, что это не обычный грипп.
– То есть как?
– Я говорил с одним врачом, который столкнулся с этим вирусом. Не всё так просто.
– А что не так?
– Я сам пока толком ничего не понимаю. Завтра мы встречаемся с Тодом и будем обсуждать сложившуюся ситуацию.
– По поводу введения мер безопасности?
– И это тоже.
– Но ты ведь меня позвал, не только чтобы поговорить, верно?
– Верно. Я не верю в совпадения, Эриш. Думаю, ты тоже.
– Только не говори, что вирус появился не случайно.
– Я этого и не сказал. Там сам.
– Макс, но это же невозможно! – воскликнул Эриш и тут же осёкся, вспомнив девушку из НИИ.
– По твоему лицу вижу, что ты о чём-то догадываешься, – проговорил Макс.
– Я не буду пока ничего утверждать. Мне нужно всё выяснить.
– Тогда выясняй. Я должен знать всё и даже немного больше.
Оставив свою машину у дома Макса, Эриш отправился домой пешком. На полпути он остановился у небольшого сквера и, прислонившись к фонарному столбу, закурил. Глядя на облачко серого дыма, Эриш вспомнил разговор с братом про то самое НИИ. Он сказал, что речь шла о разработке нового лекарства от какого-то мудрёного заболевания. Совпадений не бывает. Только не когда дело касается предвыборной кампании и агента Бешеная ладья.
Вместо того чтобы пойти домой, Эриш отправился во дворец правосудия. Там он нашёл дело Руби Дилгер и вычитал, что у неё есть старший брат по имени Крейг, который трудится иммунологом в том же самом НИИ. Точно – лекарство, о котором говорил Юстас, было как-то связано с иммунитетом. Пока всё, казалось, было в порядке. Но Эриш решил, что утром первым делом пойдёт в НИИ и поговорит с этим учёным.
Вернувшись в «Элизиум», он обнаружил, что брат ещё не ложился.
– Чего не спишь? – спросил Эриш.
– К Тоду мотался, лечил его мигрень, – вздохнул Юстас. – Как там Макс? Зачем вызывал?
– Он говорит, что вирус на самом деле существует. Это не просто грипп.
– Серьёзно? То есть все эти меры безопасности, о которых говорит Тод, действительно надо вводить?
– Они завтра будут это обсуждать.
– Ничего себе. То-то он такой дёрганный.
– Кто? Тод?
– Ага. Наверняка сам заразиться боится. Так, значит, Макс тебя только из-за этого звал?
– Он хочет, чтобы я выяснил всё, что известно о вирусе, и о тех, кто сеет панику.
– С кого начнёшь? С газеты?
– И с газеты тоже.
Утром Эриш, как и планировал, отправился в НИИ, предварительно забрав свою машину от дома Макса. Однако когда он прибыл на место, ему сообщили, что Дилгер не вышел сегодня на работу и не отвечает на телефонные звонки. Узнав его адрес, Эриш поехал к его дому. Он догадывался, что либо Дилгера не будет на месте, либо его уже нет в живых, но надежда умирает последней.
Поскольку Дилгер не открывал дверь, Эриш позволил себе зайти в жилище учёного самостоятельно. К счастью, трупа хозяина нигде не наблюдалось. Никакую подпольную лабораторию Эскот тоже не нашёл. Очевидно, Дилгер работал над своими изобретениями только в НИИ. Но оставался вопрос, вернее два: почему учёный не вышел на работу и куда он пропал? Эриш осмотрел шкафы: большинство вещей были на месте, как и чемодан. Одна из комнат пустовала, но Эскот сделал вывод, что раньше там жила Руби. Эриш поискал, где могли храниться деньги, но ничего не обнаружил. Он уже собирался уходить, когда обратил внимание на то, что одна из электрических розеток располагалась в странном месте, будто не связанном с остальной сетью. Эриш попробовал подключить к ней настольную лампу, затем тостер, но ничего не работало. Тогда Эскот нашёл в доме отвёртку и, сняв розетку, обнаружил тайник. Вот только он был пуст.
Эриш решил, что мог пропустить ещё какой-либо из тайников, и снова внимательно осмотрел дом. У одного из ящиков письменного стола обнаружилось второе дно, и вот этот тайник пустым не был. Достав найденную там бумагу, Эскот подумал, что либо ему уже надо самому обратиться к доктору Стайну, как он и опасался, либо тот, кто сейчас был по другую сторону шахматной доски, был чересчур умён и опережал его на два хода. Это была не просто бумага, Эриш держал в руках чек на круглую сумму за подписью Максимилиана Вернера.