Веретено Судьбы. Книга 2
Шрифт:
– Про девиц, которые не умели ткать, говорили «не ткачиха», – назидательно сказала Галина Аристарховна. – Такое прозвище среди девушек считалось зазорным и обидным. Потому, как каждая должна была сама соткать себе приданое – простыни, скатерти, покрывала, полотенца и многое другое, чтобы доказать, что она мастерица на все руки и домовитая хозяйка.
Старуха подперла рукой подбородок, прищурилась и смерила Гертруду изучающим взглядом. В уголках возле ее глаз проявились бороздки мелких морщин. Тонкие губы Аристарховны растянулись в насмешливую улыбку, и она высказала иностранке без злобы и укора:
– А ты, милая моя,
В этом упрёке чувствовалась и ирония и сочувствие. Понимая, что это может её задеть, Аристарховна, сделала это намеренно. Она испытывала незнакомку на прочность. Чтобы понять, что та из себя представляет, как противник, ей было интересно, как она отреагирует.
– Да. Я не ткачиха, – Гертруда пренебрежительно хмыкнула и тут же сделалась надменной. – Мне незачем тратить время на эту вашу бесполезную ерунду. Если мне понадобится одежда, то, я её куплю. Мир изменился. А вместе с ним поменялись и ценности.
– В этом ты права, – согласилась с ней Аристарховна и тяжело вздохнула. – Сегодня время такое, когда, одни продают, а другие покупают. Никому не нужно ничего мастерить по дому. Можно даже еду не готовить. Всё и так комфортно. Цивилизованно. Только вот, за этой иллюзией люди стали забывать о том, кто они есть. Из обихода понемногу стали исчезать традиции и настоящие семейные ценности. В то, что ты создаёшь собственными руками, ты вкладываешь частичку своей души. Такая вещь во сто крат приятней, она радует глаз и греет сердце. Добротный табурет, вязанные варежки или кофта, смастерённая детская игрушка или лоскутное одеяло. Разве могут сравнится домашние пироги из русской печи, с шаурмой из киоска, или с гамбургером?
– Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, – усмехнулась Гертруда. – Вы сейчас намекаете про семью?
– Да, что ты знаешь про семью, – процедила старуха, она видела её насквозь. – Нет у тебя ни семьи, ни деток. Ничего. Вокруг тебя лишь пустота. А эти двое – славные ребятишки. Но не твои. И не этого напыщенного фанфарона. Они будто, сами по себе. Не вашим, и не нашим.
Пока она говорила, барон разработал план и шепотом поделился им с Гертрудой. План заключался в том, что он отвлечёт на себя внимание старухи, а она тем временем, должна будет незаметно умыкнуть веретено. Как только артефакт окажется у нее, пусть немедленно уходит из музея. Он же с мальчиками, задержит старуху, и тем самым, обеспечит Гертруде беспрепятственный отход. В случае непредвиденных обстоятельств, она может воспользоваться машиной. Пусть уезжает без них. Они найдут способ, как им добраться. А с Гертрудой встретятся уже в гостинице. Убедившись, что она все поняла, Людвиг взял у неё фотографию с сарафаном и собрался показать её Аристарховне, чтобы предоставить Гертруде фору.
– Готов признать, что ваши доводы очень убедительны. Мне жаль это признавать, но я с вами полностью согласен. Вы заметно старше меня. А следовательно, мудрее. Хотя, мне тоже есть, чем вам возразить. Но согласитесь, музей не самое подходящее место для таких дискуссий. И у меня нет на это времени. Зато, есть время на то, чтобы попросить у вас помощи, как у специалиста.
Аристарховна, почувствовала нутром, что где-то здесь кроется подвох. Уж больно гладко стелет, этот иностранец. Но, как его распознать и не оплошать? Ладно, посмотрим, куда он клонит. Где наша не пропадала…
– Давай, выкладывай. Что там, у тебя? – сказала она, идя барону на уступки. – Помогу, чем смогу. Если это в моей власти.
– Дело вот, в чём, – барон сделал серьёзный и озабоченный вид. – Наши учёные, нашли некие образцы домотканной одежды, которые носили в древности. Помимо того, что те были добротно сделаны – судя по всему, способом, о котором вы нам сейчас рассказывали – они отличаются уникальным и самобытным орнаментом. Что свидетельствует о высоком уровне мастерства тех, кто создавал эту вышивку. Но, вопрос мой состоит не только в этом. На вышивке изображены загадочные символы и фантастические существа. Полагаю, они заключают в себе некие таинственные секреты. Вы говорили об оберегах. Это ведь тоже к ним относится?
– Что ты имеешь ввиду? – подозрительно спросила старуха.
– Я имею ввиду это, – Людвиг, стоя на своём месте, издалека показал ей фотографию. – Можно вас попросить, подняться и подойти сюда. А то, у вас там очень тесно. Я боюсь, мы все там не поместимся. Я хотел бы, чтобы вы посмотрели на снимок и разъяснили нам некоторые детали. Дело в том, что на этой фотографии изображен предмет одежды, с вышивкой, такой же, как и у вас…
Он сделал приглашающий жест в адрес Алевтины и Настёны.
– И вы, дамы, будьте добры, подойти поближе. Ваше мнение нам тоже интересно.
Мастерицы тут же прекратили все свои дела. Им было лестно, что такой знатный чужестранец интересуется их мнением. Людвигу, только это было и нужно. Теперь Гертруде наверняка, никто не сможет помешать, довести до конца то, что они задумали.
Видя, как Алевтина с Настёной засуетились, Аристарховна нехотя отложила в сторону веретено и поднялась со своего табурета. Деловито и неспешно она подошла к барону, а за ней, неизменной тенью проследовал и её кот. Антрацит не доверял этим подозрительным типам и не желал оставлять её с ними наедине.
По праву старшинства Аристарховна, не церемонясь, плечом оттеснила работниц в сторону, и взяла из рук барона фотографию.
– Обратите внимание на русалок, – барон ткнул пальцем в вышивку сарафана.
Старуха отметила, что иностранец прав. Схожесть орнаментов на сарафане и на её рубахе была настолько очевидной, что можно было подумать, что обе вышивки делались по одному лекалу. В отличие от неё, Алевтину с Настёной в этот миг интересовало совсем другое. Они обе не могли оторвать восхищенных взглядов, от перстня барона с крупным драгоценным камнем. Но, чтобы не выглядеть в его глазах меркантильными сороками, мастерицы, сделали вид, что тоже увлеченно рассматривают фотографию, и как бы между делом, высказали свои комментарии:
– Глянь, Аристарховна, русалки-то на фотке, точь-в-точь, как на твоей рубахе…
– Ага, одна-в-одну… и не говори…
– А чо, давай мы тоже признаем твою рубаху археологической находкой и пристроим к нам в музей в качестве древнего экспоната.
– Вот-вот, дело говорит Настюха. Аристарховна, соглашайся. Пока ты её, до дыр, на износила…
– Да, тише вы, сороки. Разгалделись, – старухе не понравилось, что она стала объектом всеобщего внимания. А ещё, она не на шутку забеспокоилась из-за чрезмерного интереса барона к сакральным символам, значение которых он не мог не знать. Дело было совсем в другом, и она это понимала. Стали бы они переться в такую даль, ради какой-то вышивки…