Верховные правители
Шрифт:
Стивен увидел за невысокой перегородкой фарфоровую посуду.
– У вас есть вода?
– Да, - сердито произнес охранник и удалился за перегородку.
Как только он исчез из виду, Стивен вытянул колесико своей миниатюрной камеры-часов и быстро сфотографировал листок на стене. Когда охранник вернулся, Стивен уже стоял у двери и лениво смотрел вдаль.
Он с улыбкой принял стакан воды.
– Спасибо.
Через несколько минут послышался знакомый шум мотора; молодой человек вышел из джипа; вид у него был весьма раздраженный.
– Вы уезжаете, - сказал он.
– Подождите. Я проделал долгий путь, чтобы увидеть мистера Бланкеншипа.
– И не вздумайте это повторить, - предупредил молодой человек.
– Это опасно для здоровья.
– Вы сумасшедший, -
Молодой человек и охранник проводили взглядами Стивена, который сел за руль, круто развернулся и поехал к тому месту, где грунтовая дорога переходила в асфальтовую. Второй охранник махнул ему рукой.
Впереди висело слепящее солнце; асфальтовая дорога, обрамленная низкорослыми кустарниками и кактусами, поблескивала, как вода. Стивен ехал быстро, потому что он спешил проявить фотографию, сделанную миниатюрной камерой. Он отправит копию снимка Мервину Уэйли в ФБР.
Мервин заинтересуется содержанием приколотого к стене листка.
В этот день двадцать четыре человека собрались в просторной заставленной книгами комнате с баром и маленьким буфетом. Среди присутствующих были богатейшие люди мира. Они были едва знакомы друг с другом - занимаясь периодически какими-то совместными проектами, они не встречались лично; переговоры вели другие, более известные люди, которых пресса преподносила как великих руководителей промышленности. Большинство участников встречи не имели высоких должностей в корпорациях, не входили в советы директоров. Они оставались в тени и дергали ниточки, тянущиеся к марионеткам.
Здесь присутствовали не только финансисты. В комнате также находились боссы Синдиката, могущественные лидеры профсоюзов, высокопоставленные государственные чиновники. В течение часа члены этой разношерстной компании общались друг с другом, беседовали, подходили к бару, где хорошенькие официантки готовили им напитки.
Затем началась официальная часть. Бланкеншип встал и еле слышным голосом обрисовал, как осуществляется его план...
Это совещание стало кульминацией в череде событий, начавшихся несколько лет тому назад, вскоре после того, как конгресс отменил закон об ограничении пособий. Ранее Бланкеншип в союзе с другими могущественными лидерами промышленности затратил немало сил и денег для принятия этого закона. Легкомысленное решение конгресса принесло Бланкеншипу и его партнерам буквально миллиардные убытки. Какая польза от огромной пропагандистской машины, многотысячного штата, включающего в себя специалистов по лоббированию, кампаний в прессе, выпуска школьных учебников и телевизионных рекламных роликов, если все это не способно повлиять на решение конгресса по жизненно важному закону?
Одно из достоинств Генри Бланкеншипа заключалось в умении мгновенно извлечь из случившегося урок и впредь учитывать его. В ходе тайных встреч с людьми, которым он мог доверять, Бланкеншип накапливал ресурсы, необходимые для осуществления его замысла. Затем он разработал план на десять лет. Первой целью был штат Невада. Бланкеншип владел значительной частью местной промышленности; казалось нетрудным включить в сферу деловых интересов реальный контроль над государственными органами штата.
В этот момент он обнаружил, что сотрудники правоохранительных органов, законодатели и чиновники всех уровней уже работают на Синдикат. Полная степень его проникновения в государственный аппарат не обнаруживала себя по простой причине: фактическая ежедневная работа была скрытой, тайной, не подчинялась общему плану, не преследовала единую цель. Политическая власть Синдиката использовалась исключительно для защиты его широко диверсифицированной структуры.
Бланкеншип поручил Харри МакКаффри встретиться с лидерами Синдиката и сделать им предложение. Он не просил МакКаффри навязывать им моральные убеждения о необходимости действий по защите страны. Вместо этого он предложил подчеркнуть, что проблемы отношений большого бизнеса с федеральным правительством - это те самые проблемы, с которыми столкнется Синдикат по мере дальнейшего проникновения в легальные отрасли. Синдикат добился прогресса в деле защиты своих интересов от государственного аппарата путем проникновения в него, но впереди
МакКаффри получил полномочия пообещать выделение денег, необходимых для финансирования операции. Исходная сумма составит сотни миллионов долларов, но это будет только началом. Гораздо большие капиталы пойдут на создание нужного общественного мнения, осуществление образовательных программ, формирование организации, аппарата управления. Инфраструктура, построенная Синдикатом, функционировала в Неваде и других штатах, но для достижения их цели её придется расширить. Должна быть какая-то цель, пункт назначения; бессмысленно строить прекрасный автомобиль только для того, чтобы он стоял в гараже.
Реакция лидеров Синдиката оказалась разочаровывающей. Они сочли замысел слишком смелым и умозрительным. Только Френк Кенни понял, что несмотря на свою дерзость, план Бланкеншипа был исключительно практичным и тонким. Кенни оценил широту мышления, породившего идею столь масштабной операции. Он захотел встретиться с Бланкеншипом и подробно обсудить с ним различные этапы плана, включая и тихий финал: проснувшись однажды утром, добропорядочные американские мужчины и женщины обнаружат, что старый флаг по-прежнему развевается, конгресс заседает, конституция соблюдается, однако сама природа демократии трансформировалась.
Трудность организации этой встречи заключалась в том, что Фрэнк Кенни находился в тюрьме. Лидеры Синдиката и Генри Бланкеншип решили, что он должен выйти на свободу.
При первом свидании Бланкеншип убедил Фрэнка Кенни в том, что план не более грандиозен, чем выделяемые на него средства. Энтузиазм Кенни заставил Винсента Папаньо и Мо Харгиса стать его союзниками. Четвертый член высшего совета Синдиката, Джон Дитрих, оставался в оппозиции. Он был человеком старшего поколения, консервативным по характеру, и не видел необходимости в таком партнерстве. Он указывал на то, что дела и так обстоят прекрасно, что нет нужды бояться законов и государства. Лишь минимальная часть доходов Синдиката доходила в виде налогов до казны и шла на финансирование велфера, социального страхования, пенсионного обеспечения, содержания армии и флота. Почему могущественный и не знающий серьезных проблем Синдикат должен выручать большой бизнес? Что может предложить Бланкеншип? Деньги? Их было достаточно даже для самых алчных.
Все решения верхушки Синдиката принимались единогласно. Френк Кенни пытался вразумить Дитриха, расширить его кругозор и помочь увидеть то, что предлагал Бланкеншип. Дитрих оставался непоколебимым. Следовало найти какой-то выход из тупика.
В конце концов Френк Кенни безошибочно определил слабое место Джона Дитриха. В детстве Дитрих приехал из Польши с набором предрассудков. Он научился терпеть евреев, но по-прежнему называл растущие ряды черного рэкета "шайкой наглых ниггеров" и возмущался тем, что эти люди жили в роскоши на доходы от продажи наркотиков и игорного бизнеса в гетто. Они владели домами в пригородах, ездили на шикарных лимузинах, хорошо одевались, посылали своих детей в лучшие школы. Они проникали в легальный бизнес, производили продукты питания, покупали курорты, станции автосервиса и сети баров. Они далеко ушли от "Кровавых баронов", "Кинжалов" и "Демонов" - созданных предыдущим поколением банд из гетто. Происходившее в криминальном мире не слишком сильно отличалось от происходившего в жизни всего общества. Черные, поначалу действовавшие на периферии, двигались к центру. Они боролись за свои права и рвались наверх. Становились силой, признаваемой за пределами гетто. Позиция Дитриха была ошибочной.