Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
Погибли все, кроме Императора (здесь Алексеев истово перекрестился на купола главного могилевского Храма), которого спасло то — что взрывное устройство злоумышленники расположили за толстой дубовой ножкой «Круглого стола», уведшей взрывную волну в сторону.
Остальным не так повезло: в результате взрыва и последующего пожара, их тела обгорели до такой степени — что отпевать их придётся списком, а хоронить в общей могиле.
Здесь, Алексеев печально покачал забинтованным «кумполом» и, слегка повернувшись, ещё раз перекрестился на купола Иосифского
Ещё одной ошибкой (конечно, не фатальной для них — но тем, не менее!) заговорщиков, было то, что они решили освободить с гарнизонной гауптвахты томящихся там в ожидании пенькового «галстука» генералов. Рознь и личная неприязнь, посеянные моим соглядатаем Штирлицем между Алексеевым и Рузским были столь велики, что Начальник Штаба устроил эдакий «мини-путч внутри путча» — за что и, схлопотал чем-то там в лоб.
Впрочем, всё было под контролем с самого начала: генерал-майор Свечин был мной предупреждён и явившиеся по его сигналу георгиевские кавалеры полковника Слащёва, выждав время — когда «фраер», в смысле — Рузской вволю «натанцуется», быстро и решительно восстановили «статус-кво».
Самодержавие в 1915 году, повторяю, ещё не перезрело до такой степени — чтоб упасть подобно плоду в руки кучки безответственных авантюристов.
Особенного сопротивления не было!
Жертв и потерпевших — кроме самого Алексеева, тоже. Основных «фигурантов», вроде Рузского или Пустовойтенко — закрыли обратно на кичу, прочих — отправили в Действующую армию. Офицерских штрафбатов — как при Сталине я, создать ещё не удосужился…
Ничего, время у меня ещё есть!
Да, моих верных сторонников при Штабе было удручающе мало… Но, столь уж ярых противников ещё меньше!
Основная же масса, как и в случае с думцами — плывущее по течению… Хм, гкхм… «Болото»! Бухтят, конечно, про меня всякое — когда я «гайки» закрутил, но дело тем не менее делают вполне добросовестно.
Так и сам Алексеев: конечно, по-хорошему его надо убрать куда подальше… А кого вместо него? Я нахожусь в положении Ленина, который говорил… Точнее, возможно будет говорить: «Готовых коммунистических людей у нас с вами нет! Приходится строить новое общество с теми отбросами, что имеются».
Худо-бедно, но дело Ильича «в реале» жило и развивалось (и не слабо, кстати, временами!) семьдесят лет — значит, сам принцип верен. Ну, а плачевный итог… Так, ничего вечного не бывает!
Тем более, у Михаила Алексеева и положительные качества имеются — его, просто поразительная по-воловьи огромная работоспособность, в первую очередь. Да к нему толкового имперского комиссара приставить — и цены ему на этой должности не будет!
Штирлиц мой, получив втайне такую должность и генеральский оклад, у него уже — если не правая рука уже, то левая — это точно. Присмотрит, если что…
Затем перед собравшимися выступил — генерал-майор уже, Орлов Владимир Григорьевич — Председатель и одновременно следователь «Комиссии по особо важным делам» при Ставке Верховного Главнокомандующего.
Он тоже, буквально в двух словах рассказал, что по предварительным данным, в покушении участвовало три агента германской разведывательной службы — «Отдела III B», переодетыми русскими офицерами. Об этом, неопровержимо свидетельствуют улики найденные на их конспиративной квартире.
(Знали буквально три человека — кроме меня: сам Орлов, Спиридович и Мисустов — успевшие вернуться к «разбору полётов», что эти «улики» мне достались в числе «царской доли» от уссурийских казаков — вдоволь погулявшим по германским тылам).
— Опять же предположительно, — закончил свою речь «Важняк», — двое лазутчиков погибли — неверно рассчитав время взрыва, а одному удалось скрыться и сейчас, ведутся следственно-розыскные мероприятия по его задержанию по плану «Перехват».
Всё это время я в упор, смотрел на британского посла сэра Джорджа Уильяма Бьюкенена и, тот старательно отводил глаза и промокал носовым платком выступающий несмотря на прохладную погоду, пот на лице.
После Орлова, слово взял я:
— Граждане Российской Империи! Господа и товарищи! Генералы, офицеры и солдаты нашей армии и, моряки российского военного флота! Братья и сестры!
К вам обращаюсь я, соотечественники и друзья мои!
Германский Генштаб, планируя эту войну надеялся на лёгкую прогулочку до самого Владивостока!
У них было рассчитано всё — вплоть до количества подмёток для сапог, которые германский солдат износит — пока дойдёт до Тихого океана и там их омоет.
НЕ ВЫШЛО!!!
Они рассчитали всё — но они не учли силу нашего с вами сопротивления!
Встретив героическое сопротивление Русской Императорской Армии, потеряв свои лучшие дивизии — разбитые и нашедшие себе могилу на полях сражений, германский Генеральный Штаб послал в наш тыл подлых убийц — чтоб одним махом, победить в этой небывало трудной для них войне.
Вероломный враг — отчаявшийся победить нас в открытом сражении, нанёс подлый коварный удар в спину.
НО, ОНИ ОПЯТЬ ПРОСЧИТАЛИСЬ!!!
Да — погибли самые лучшие из сынов нашего Отечества! Да, мы понесли тяжёлые, невосполнимые потери!
Но, Бог спас русского Царя, а вместо одного павшего — встанут сотни лучших сынов и дочерей Отечества и, в ответ на это неслыханное преступление, народ России ещё теснее сплотится под знаменем борьбы с германскими захватчиками!
В ответ на это подлое злодеяние я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император Российский, Царь всея Руси и прочая, заявляю:
Чтоб не случилось — мы никогда не сдадимся и, ни за что не признаем себя побеждёнными! Мы пойдем до конца, мы будем сражаться с растущей уверенностью в наших душах и растущей силой в наших руках — на земле, на воде, в воздухе и под землёй — если понадобится! Мы будем защищать нашу Россию до конца, какова бы ни была цена — чего бы, это нам не стоило!
И даже, если так случится — во что я ни на мгновение не верю, что наша с вами страна будет порабощена и, народ русский будет умирать с голода и зверств захватчиков: