Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
Карабин некого, неизвестного мне Лютцау, даже внешне — мне очень сильно восхитил, исключая отсутствия шомпола, предохранителя и… Штыка! Штык бы ему как у карабина Мосина образца 1944 года — ваще, красавец был бы!
— Разрешите, господин полковник, я немного постреляю? — с невесть откуда взявшимися просящими интонациями, спросил я.
— Конечно, конечно, ваше Императорское… Почту за честь!
— Спасибо!
«Немного», оказалось обойм на двадцать — до того, мне этот карабин понравился! Хотя, конечно — излишне сильная отдача и яркая вспышка у дула, никуда не делись. Но, лёгкость спуска, баланс оружия и кучность — были просто непередаваемы!
В азарте и каком-то боевом кураже, я воскликнул:
— Господа! Немедленно едем в Питер — сезон императорской охоты на либерастов
На мгновенье, все как онемели… Полковник, с видимым удовольствием первым подержал меня:
— В этом случае, Вам не карабин — а пулемёт потребуется, Ваше Величество!
Вокруг засмеялись и, как из мешка Деда Мороза на Рождество, посыпались всевозможные предложения на эту тему:
130
«Если говорить о серьезных трофеях, то за эти 15 лет Николай II добыл 638 830 зверей и птиц. Следовательно, в среднем за год царь отстреливал по 25 553 зверя и птицы. Отдельные года были особенно успешны в плане охоты. Только в 1889 г., в 21 год, Николай Александрович настрелял колоссальное количество зверья, почти 50 тысяч голов (49 753). Трудно сказать, как это ему удалось, но в те годы у цесаревича досуг был. В другие годы в среднем количество трофеев определялось цифрой в 5–8 тысяч голов (включая птицу). В 1898 г. общее количество добытого зверья перевалило за 13 000 тысяч (13 011 голов).
Если брать «серьезных» зверей, то за 15 лет царь застрелил 245 медведей, то есть он «брал» примерно по 16 медведей в год. Конечно, год на год не приходился, в 1905 г. царь застрелил только одного медведя. В это время, когда в стране полыхала революция и эсеровские террористы охотились за высшими сановниками, царь отсиживался в своих пригородных резиденциях. Самыми результативными «медвежьими» годами были 1889 г. — 19 медведей и 1908 г. — 13 медведей», — Зимин И. «Двор российских императоров».
— Пулемёт — австрийский пулемёт «Шварцлозе», у Государя уже имеется!
— Одного пулемёта будет мало — вода в кожухе закипит!
— «Стрелять»?! Слишком много чести, для этого быдла из Госдумы. Вешать, господа! Только вешать эту демократическую сволочь!
Однако, что-то я развоевался…
— Это была шутка, господа! — посерьёзнел я, — сейчас, увы, не времена короля Генриха там какого-то — в Варфоломеевскую ночь, со своей аркебузой охотившийся на пробегающих мимо парижан из окна своего Версаля.
Вокруг, разочарованно вздохнули…
Пострелял ещё на средних и дальних дистанциях, истратив как бы не две сотни патронов и набив хорошенький синяк на плече.
— Господин полковник…, — обратился я офицеру.
— Полковник, Красинский, Ваше Императорское Величество, — вытянувшись «во фрунт», гаркнул тот, — после излечения от ранения, нахожусь при Главном Штабе в ожидании вакансии!
Молодой ещё полковник — и, сорока лет на вид не дашь… На груди — несколько боевых наград, в том числе «Белый крест» — офицерский «Георгий». Кто такой? Ни фига, про такого не знаю и, ничего не помню из «послезнания».
Непроизвольно-заискивающе смотрю ему в глаза:
— Что просите за карабин? Всё отдам, кроме короны, автомобиля со свастикой и… Императрицы Александры Фёдоровны. Хотя, если очень сильно попросите… Кстати, Вы женаты, господин полковник?
Вокруг, как стадо жеребцов заржало!
— Рад служить Вашему Величеству…, — начал было полковник Никифоров, да вдруг смущённо замолчал.
Видать и, сам не знает — что он хочет!
— «Служить»? Службы, значит, хотите? — «прочитал» его тайные мысли я, — наши желания совпадают, господин полковник: вечером, после обеда зайдите ко мне в кабинет — назначу Вам «службу». Хорошо её сослужите — получите звание генерала и, возможно — высший орден Империи. Плохо сослужите — всего лишь одно из моих охотничьих ружей за свой карабин, что тоже — кое-чего стоит [131] .
131
Император Николай Александрович выглядел всегда весьма достойно, пользуясь высококачественными ружьями лучших отечественных и европейских фирм. Самым известным петербургским оружейным мастером конца XIX века был Николай Гонно. Его мастерская находилась на Мойке, 36. Работы Гонно экспонировались на всемирных выставках в Париже и Вене в 1867 и 1873 годах соответственно и получили высокие оценки за художественные достоинства.
Н. Гонно поставлял оружие для царского двора и лично для императора.
После карабина перешли к револьверам. Вдоволь настрелявшись из нагана «по-человечески», принялся опять чудить — вспомнились голливудские боевики и я, шмалял с разворота, на быстроту выхватывания из кобуры, с двух рук — «по-македонски» и, даже — в прыжке…
Ну, что сказать? Да, по-разному.
Кое-что очень хорошо получалось, кое-что — не очень… Короче, ещё тренироваться и тренироваться мне надо!
Вдоволь настрелявшись и, получив ни с чем несравнимое удовольствие от собственных успехов, весело обратился к донельзя удивлённому моими выкрутасами (как и все присутствующие, впрочем) Коменданту Воейкову:
— Вы, у нас вроде — спортсмен, пан генерал? Или, врёт народная молва?
«Спортсменом» в эти весёлые времена, называют не крепкого парня — в майке и трусах по стадиону бегающему, а любого из «власть имущих» — кто хоть как-то, хоть немного двигался, хоть чем-то активным занимался — а не просто брюхо на диване отращивал.
Несколько уклончиво-скромно отвечает, хитрюга:
— Имею некоторые основания, таковым называться, Ваше Величество…
Видимо боится, что я его сейчас вокруг это леса бегать заставлю!
— В таком случае, господин генерал, создали бы для нас новый вид спорта — «Практическую стрельбу». Поверьте, это бы Вас больше прославило и обогатило, чем ваш завод минеральной воды «Куваки» в имении!
В моей «компашке» изрядно злорадно хихикнули.
— …«Практическая стрельба»? [132] — живо заинтересовался комендант, проигнорировав ехидные смешки, — не соизволите ли, объяснить, Ваше Величество, что это за вид спорта такой?
Тут же, вокруг меня образовался «кружок» заинтересованных слушателей.
132
Практическая стрельба официально существует уже более З5 лет, была создана как методика или даже набор критериев для сравнения и оценки эффективности бойцов специальных подразделений, и довольно скоро превратилась в интересный, зрелищный и многогранный вид спорта.
— С превеликим удовольствием «соизволю», господин генерал!
Собравшись с мыслями:
— Видите ли, господа, условия стрельбы в тире и на поле боя, очень сильно разняться меж собой и, очень часто, отличный «полигонный» стрелок пасует в реальной боевой переделке…
Я, вкратце (что сам знал) рассказал суть этого вида стрелкового спорта столпившимся вокруг офицером и, те нашли его очень полезным для себя и для подготовки войск. Тут же, опять же — на песке, мною был начерчен план стрельбища, виды мишеней и, очень сильно озабоченный свалившимся на него новым головняком от Самодержца — но, ещё сильней заинтересовавшийся новым делом, мой Начальник Конвоя есаул Мисустов, железно пообещал — через неделю изготовить все, что сумеет и успеет руками своих подчинённых.
Тем же вечером, после совместного обеда с ним и со Свитой, принял полковника Красинского, у которого выпросил тот замечательный карабин системы Лютцау.
Первым делом, само собой разумеется — дела в сторону, попросил полковника рассказать о себе, сам задал множество вопросов — показывая немалую мою заинтересованность и даже сопереживания на его счёт. Нехитрый, древний как само человечество — но действенный психологический приём, никогда ещё не бывавший лишним!