Верховный король
Шрифт:
Отбросив сомнения в сторону, Тарен вытащил меч и тоже принялся рубить ветви. Ффлевддур в поте лица трудился рядом с ним. Их дыхание, вылетая из хрипящих глоток, застывало и белым паром висело в воздухе. Топоры Красивого Народа звенели о зеркальную гладь заледеневшего водопада. Доли носился среди
воинов, то подбрасывая в громадную, быстро выраставшую кучу ветки, то выворачивая камни и валуны, чтобы устроить прямой и гладкий желоб для будущего ледяного потока.
Ночь быстро исчезала. Тарен уже просто шатался от усталости. Его окоченевшие руки саднили и кровоточили. Ффлевддур с трудом держался на ногах. Но воинам Красивого Народа, казалось, все было нипочем, усилия их не ослабевали. Перед самым рассветом гладь озера была завалена горами веток и древесных стволов, торчащих во
— Теперь мы всё это подожжем,— крикнул он Таре-ну,— Факел Красивого Народа загорается мгновенно и горит ярче и жарче, чем любой из тех, что делаете вы, люди.
Карлик пронзительно свистнул. Вдоль всего озера тут же вспыхнули факелы Красивого Народа, и тут же они взлетели в воздух круговым фейерверком и мелькнули падающими звездами. Тарен увидел, как первые языки пламени взвились и стали лизать кучи хвороста и веток. Яростный треск ударил в уши Тарену, и сквозь него доносились крики Доли, который приказывал всем отойти подальше от пылающего озера. Волна жгучего жара, будто из отверстой печи, опалила Тарена, клубы дыма окутали его и ослепили. Он отшатнулся и нащупал ногами опору среди камней. Лед начал плавиться. Тарен слышал шипение утолявшего жажду пламени. Сочившаяся из-под льда вода сглатывала огненные языки, но огонь, слишком уже высокий и сильный, чтобы сдаться, бушевал еще жарче. У самого обрыва послышался треск, грохот и рев валунов, сдвигающихся с места под напором только что рожденного потока. И в следующий момент, словно ворота, содранные с петель, или рушащаяся стена, скалистые берега раздвинулись и по извилистому короткому руслу рванулся освобожденный от ледяных оков ревущий водопад. Бешеная река смы вала и ломала всё на своем пути. Огромные глыбы льда громыхали вниз по склону, подпрыгивая и крутясь с такой скоростью, будто это были мелкие камешки и галька. Быстрый поток нес на себе горящие ветви, пылаю-
щие бревна. Над всем этим летящим вниз месивом вздымались и кружились облака искр и пара. Пылающий водопад кидал грозные отблески по всей долине.
Внизу, в ущелье, спокойно спавшие Охотники вскакивали, кричали, сшибались и в дикой панике носились среди груд камней, пытаясь выскочить из ловушки. Но было слишком поздно. Пылающая вода накрывала их с головой, несомые ею валуны сбивали с ног. Издавая пронзительные вопли, посылая в воздух бессильные проклятия, они падали под безжалостным и могучим каскадом, который сминал их или поднимал и кидал как щепки, на острые скалы. Некоторым все же удалось вскарабкаться на изрезанные каменными морщинами скалы. Но 1 арен видел, как тут же из щелей, из-за висящих над ущельем громадных камней выскальзывали темные быстрые тени и рвали, грызли, душили цепляющихся за выступы и вопящих Охотников. Да, настала очередь зверей отомстить тем, кто подстерегал их всегда и всюду и безжалостно убивал.
Тишина упала в ущелье как бы мгновенно. В рассветном полумраке мерцала темная вода, заполнившая ущелье. Некоторые из ветвей и стволов еще тлели, вы-
брасывая короткие языки пламени, раскаленные уголья дымились, погружаясь в воду. Серый дымный туман висел над долиной. Грохот ссыпающихся с откоса камней заставил Тарена быстро обернуться. Он непроизвольно выхватил меч.
— Привет! — сказала Эйлонви.— Вот мы и вернулись.
— Странная у тебя манера приветствовать людей,— хмыкнула Эйлонви, глядя на застывшего с разинутым ртом Тарена. Тот от переполнившей его радости не мог вымолвить ни слова и безмолвно пожирал ее глазами.— Ты мог бы наконец сказать что-нибудь.
Турджи, визжа и подпрыгивая, крутился рядом, желая поздороваться со всеми сразу. Тарен порывисто шагнул к Эйлонви, обнял ее и притянул к себе.
— Я уже перестал надеяться...
— И очень глупо,— ответила Эйлонви.— Что касается меня, то я и не собиралась терять надежду. Хотя, согласна, несколько неприятных моментов этот разбойник Дорат мне доставил. Я могла бы порассказать вам о волках и медведях такие
— Знаем ли мы? — засмеялся Ффлевддур.— Конечно! Мы избавились от Охотников, и это было отлично сделано! Даже Ффлевддур Пламенный не мог бы сделать лучше! Ты видела? А вот я доволен тем, что не смогу больше увидеть. Ясно? Я не увижу больше ни одного Охотника! Ни единого следа не осталось от этих злодеев!
— Пророчество Хен Вен! — воскликнула Эйлонви.— Часть его осуществилась! Разве вы забыли? «НОЧЬ СТАНЕТ ДНЕМ... РЕКИ ОХВАЧЕНЫ БЕЛЫМ И СТЫЛЫМ ОГНЕМ...» Ведь вы подожгли воду, и стылая вода вперемешку с горящими ветками хлынула вниз! Вот что означает этот белый огонь!
Тарен внимательно посмотрел на принцессу. Ее слова оживили в его памяти пророчество.
— Ты видела то, что сделали мы. Но разве и ты сама не сделала столько же? Да тебе и так ясно! Подумай! «..НОЧЬ СТАНЕТ ДНЕМ...» Твой золотой шар сотворил дневной свет из тьмы!
Теперь настала очередь Эйлонви удивиться.
— Одно предсказание свершилось! — воскликнула она.
— Да, да,—вскричал Гурджи,—мудрая поросюшка говорила правду! Мы найдем могущественный меч!
Бард выставил ногу и откашлялся.
— Ффлевддур Пламенный никогда не сомневается,— важно сказал он,— но все же хочу напомнить вам и другие слова пророчества: «ДИРНВИНА ПЛАМЯ РУКА ПОГАСИЛА. ИСЧЕЗЛА, УТРАЧЕНА ГРОЗНАЯ СИЛА...» Если это так и будет, то какой прок от огненного меча, даже если мы его добудем? К тому же я вспоминаю что-то о немых камнях, которые заговорили. Не слышал я пока ни одного слова от камней, а их вокруг достаточно. Впрочем, признаю, падающие и грохочущие камни и валуны оказали нам только что добрую услугу, хотя спать на них все-таки ужасно неудобно. И вообще, если хотите знать мое мнение, нельзя доверять пророчествам. Знаю по опыту, что они так же опасны, как колдовство, и ведут только к одному: к беде!
— Я и сам не очень понимаю значение прорицаний,— признался Тарен.— Дает ли оно нам надежду или мы обманываем себя, толкуя их на свой лад? Только мудрость Даллбена или Гвидиона может разгадать их. И все же у меня есть какое-то неясное, подспудное чувство, что надежде нашей не дано угаснуть. И все же ты прав, Ффлевддур. То, что нам предстоит, намного труднее пройденного пути.
Доли покривился.
— Труднее? Да оно стало теперь просто невозможным! Ты еще надеешься достичь Багровых Земель? Я предупреждаю тебя, что нагнать Детей Котла не удастся.— Он презрительно фыркнул, как обычно.— И хватит болтать о прорицаниях. Лучше потолкуем о времени. Мы и так потеряли его слишком много.
— Я много думал обо всем этом,—тихо сказал Тарен.—С того момента, как обрушился тоннель, это не выходит у меня из головы. Я считаю, что наш единственный шанс — пройти прямо через горы и попытаться задержать Детей Котла, когда они будут поворачивать на северо-запад, в Аннувин.
— Никудышный план,— возразил Доли.— Красивый Народ не может заходить так далеко. Это запрещенная для нас земля. Слишком близко к королевству Аровна. Красивый Народ умрет там. Придорожный пост Гвистила был самым ближним к Земле Смерти, и вы видели, что произошло с его характером и желудком. Самое большее, что мы можем сделать, так это указать вам дорогу. Один из нас может пойти с вами,—добавил он.— И вы, конечно, можете догадаться, кто будет этим дурнем. Добрый старый Доли! Я провел так много времени на поверхности земли с вами, людьми, что ц пребывание в Аннувине не сможет мне повредить.