Веришь?

Машкова Наталья

Профессор перетерпел и не стал допытываться. Вместо этого пообещал себе, что предметно поговорит с девочкой, когда она вернётся с этой её "практики"...

У бабушек и дедушек Кора с папой была в гостях за пару дней до того. С ними уже, получается, простилась. Поэтому после университета она полетела в Посёлок и провела остаток дня со "своими". Марфа была счастлива. Кудахтала над ней, как наседка. Зазывала в гости. Персии пообещала, что приедет сразу же после практики.

А парням, наедине, предложила хорошо подумать, прежде чем идти поступать

в космоакадемию. Они как раз собирались в этом году. Гордились тем, что за три года догнали "цивилизованных" и отлично сдают пробные тесты.

На законный вопрос "Почему?", промолчала. Но парням, похоже, хватило взгляда и того, что она уже сказала. За Барьером быстро учишься считывать такие вот сигналы и чувствовать опасность. Поэтому они пожелали ей "вернуться с практики живой" и на прощание обнимали особенно горячо.

В доме Золотого были открыты окна. Он тоже приехал попрощаться... Поэтому Кора не стала засиживаться допоздна. Пусть он тоже увидится со "своими". Это правильно, что он не пришёл, когда она здесь. Вряд-ли они смогли бы вместе притворяться достоверно...

Вечер провела с папой. Устроила ему роскошный ужин, с изысканными блюдами и вином. Говорили только о пустяках. А потом она снова сидела рядом и держала его за руку, пока он не заснул.

Когда пришла к себе в комнату, поняла, что лимит сил и выдержки закончился. Села на постели, глядя в чернильную темноту ночи. Тихонько всхлипнула:

– Обними меня, Мити! Страшно!.. Я такая трусиха!..

Деметра тут же с готовностью укутала своего человека в почти не ощутимые, но любящие объятия. И негромко ответила:

– Мужество, мой любимый человек, не имеет ничего общего со страхом... По одной простой причине, что преодоление страха ради важной цели - это и есть истинное мужество.

***

Утро было тяжёлым. А раз так, то Перси постаралась закончить его быстро. Сказала отцу, что у неё встреча, подхватила уже собранную сумку, и убежала. Не соврала. Встреча была назначена. А с папой они ещё увидятся. Он точно прилетит в академию, чтобы поговорить с ними и обрисовать задачу.

В теплицах академии ранним утром совсем пусто. Поэтому прощание Перси с маминым цветочком не увидел никто. И хорошо. Даже у людей с крепкими нервами заболело бы сердце, если бы они увидели, как лианы укутали человека, практически, целиком. Оставили пространство для дыхания, и на этом всё.

Он не хотели отпускать её. Удивительный организм, множественный, но с единым сознанием. Его интуиция, чутьё и то, как он чувствовал свою "факультативную часть колонии" говорило ему, что она в опасности. Нормальным для него поведением было прятать важных или уязвимых членов колонии. Её он тоже хотел спрятать. И понимал, что не выйдет.

Это было больно. Во всяком случае, ближе всего к чувству физической боли было то, что "цветочек" испытывал. Конечно, Перси "читала" его. Как ещё они смогли бы общаться?

Он иначе ощущал и переживал многое. Боль любую, эмоциональную и физическую, воспринимал только как физическую. Поэтому, наверное,

и куснул её напоследок. Хорошо так куснул. Столько своих токсинов впрыснул, что Перси усилия пришлось прилагать, чтобы идти ровно, не пошатываясь, до одного из залов академии, где им был назначен сбор.

А там, ничего. Посидела немножко и стала приходить в себя. Как раз к тому времени, как угрюмый Крайвен Лист уступил кафедру её отцу.

Томас Блайз был мрачным и бледным. Руки положил перед собой и сжал в кулаки. Наверное, они чуть подрагивали от волнения. Так он, по старой привычке пилотов, отслеживал своё состояние и боролся с ним.

Посмотрел на ребят тяжёлым взглядом исподлобья и начал без предисловий:

– У вас всех , сидящих здесь, блестящий интеллект. Уверен, вы догадались о многом. Добавлю только две вещи. Пока. Миссия, которая вам предстоит, почти не оставляет шансов на выживание. И второе: вы можете отказаться. Никто не осудит вас. Единственное, вам придётся согласиться с подпиской о неразглашении. Прошу, покиньте зал, те, кто сделал такой выбор.

Наивные дети, считавшие себя храбрыми и взрослыми, смотрели на него со скептичными ухмылками. Никто и не подумал уйти. Через некоторое время, один из пилотов начал "диалог":

– Ладно, генерал! Уже понятно, что никто не уйдёт. А раз так, скажите нам, почему мы? То, что вам нужны исполнители, не приносившие ещё присяги Земному Союзу, мы поняли. А вот почему, ещё нет. Объясните нам, чтобы у нас в головах не мелькали нехорошие мысли о том, что действовать мы будем в интересах каких-нибудь заговорщиков. Против родной планеты.

Студенты довольно дружно заржали, считая высказывание парня отличной шуткой.

Блайз посмотрел на свои руки. Сильнее сжал кулаки. Так, что костяшки пальцев побелели:

– Это моя вина.

Молчание. И внимательные взгляды. Он ещё сильнее сжал руки:

– Как вы знаете, наверное, я поддерживал Удена Ранга при его избрании главой Земного Совета. Что было за кулисами, это то, что поддержал я его в обмен на обещание упразднить Барьер и легализовать жителей Заражённых Территорий. Свои обязательства мы выполнили... А год назад военной разведке стало известно, что Ранг вступил в переговоры о сотрудничестве с Верховным Вождём Вардана.

Зал негромко ахнул и разразился комментариями и вопросами. Самым часто звучавшим, был вопрос:

– Почему он на своём месте до сих пор?

Блайз ещё сильнее сжал руки. Все силы уходили на это. И хорошо, что у него не оставалось сил смотреть внимательно в глаза этим детям. Видеть свою дочь...

– Мы перехватили тот канал почти сразу. Всё, что он пытается передавать, уходит к нам. Им достаются малозначительные крохи. Для достоверности. Мы пользуемся доступом в систему варданцев в своих целях. Это очень важно, поэтому преступление главы ЗС пока не предано огласке.

Снова возгласы и вопросы. Кора закрыла глаза, готовясь услышать самое страшное. То, что она и так знала. Блайз молчал, пока кто-то не выкрикнул то самое: