Веришь?
Шрифт:
– Это ведь война?..
Томас Блайз поднял на детей сухие, как пустыня глаза:
– Война. Она неизбежна. Они готовятся. В этот раз серьёзно. То, что мы ликвидировали все свои колонии, подтолкнуло их. Кормовая база пострадала.
Молчание. Впервые кто-то заговорил с юными, считающими себя такими взрослыми, парнями и девушками о подобных вещах настолько откровенно. О вопросах, которые не афишировались нигде. Они, правда, слышали обмолвки. Или странные ругательства. У тех же инструкторов Симула. Они наводили на нехорошие мысли. Потому дети считали себя готовыми услышать правду. Почти готовыми... Одна из девушек, медик, спросила
– Так это что, правда? Что они жрут людей?
Блайз опустил глаза на мелко задрожавшие кулаки, лежащие на кафедре перед ним. На них и смотрел, когда отвечал:
– Они поедают не только людей. Им, в сущности, всё равно, что есть. Говоря о кормовой базе, я имел ввиду не только питание... Они грабят всё и всех. За счёт этого развиваются. Вардан - истощённая планета с погубленным биоценозом. Так они поступают с любой системой или планетой, где укореняются. Мы подорвали для них приток технологий, когда не стали восстанавливать колонии. Кроме того, никто не летает сейчас в секторе, контролируемом варданцами. Большинство наших соседей понимают, с кем имеют дело. Они поменяли свои маршруты, чтобы не рисковать... Так что и там получить доступ к инновациям не получается. На рынках рабов в дальних системах образованных рабов тоже не купишь. Они в тупике. Назрело недовольство такой силы, что было принято решение о войне. Они считают это вопросом своего выживания, как вида.
– Сожрать других, чтобы жить самим!- воскликнул кто-то эмоционально.
А Крэйг Ливин задал главный вопрос:
– Что мы должны сделать?
Томас Блайз сцепил впился ногтями в ладони. И заговорил о том, куда он хочет отправить этих молодых, красивых ребят:
– Вы знаете, как они готовятся. На одной из необитаемых планет в их секторе, расположенной почти на границе с так называемым Свободным пространством, приготовлен арсенал и корабли для первого удара. Нужно взорвать всё это. Тогда у нас будет время подготовиться, пока они снова нарастят силы.
Обвёл взглядом притихших детей:
– Чтобы сделать это максимально эффективно, нужно будет проникнуть внутрь Муравейника и заложить заряды там. Кроме того, было бы отлично, если бы вы смогли забраться в их информационные базы и вытащить оттуда максимум информации.
Молчание. И Томас Блайз, который глубоко вздохнул и произнёс то, что потребовало от него всего его хвалёного мужества. Не хладнокровия. Потому, что хладнокровным он не был:
– Простите меня. Я не взваливаю вину за будущую войну на себя. Варданцы шли к этому давно, ещё с тех времён, когда я был таким, как вы. Но в том, что вам, детям, придётся рисковать жизнями и, может быть, умереть, есть моя вина. Я не просчитал Ранга... Он много лет вербовал талантливую молодёжь. И теперь никто не может быть уверен в том, что если будут задействованы официальные мобильные группы, это не выплывет, а он не сумеет как-то предупредить своих "друзей". И те, кто сдаст своих, даже наказания не понесут. Присяга ЗС и приказ Ранга оправдает всё...
Малкольм Дейбрик, известный шутник, рассмеялся:
– Да бросьте, командующий! Разве можно чокнутых просчитать? Мы, к примеру, никогда не знаем, что Хмарь или ваша дочка выкинут. А они ещё ничего...нормальные, в этом смысле. Ранг, больной ублюдок, судя по тому, что он решил скормить Землю жваломордым!
Крейг Ливин утвердил, пусть и молчаливое, но единодушное решение всех:
– Мы будем стараться, командующий.
Ребята согласно загомонили.
Одногруппники посмеялись бы над их верой и уважением к неким воображаемым сущностям, которых не стоит раздражать слишком уж открытой самоуверенностью. Кора и Алекс пожали бы на это плечами. Что взять с дикарей?
Думать иначе от этого они не перестали бы. И сейчас, готовясь к самому серьёзному испытанию в своей жизни, чутко прислушивались к себе и к миру. Искали ответы на извечные вопросы. Кто я? Куда иду? На что готов? Ради чего? Чего хочет мир от меня? Смогу ли я это вынести и не сломаться?
Не знали они ответов на эти вопросы. Пока...
Блайз коротко кивнул, отдал честь ребятам в зале и молча пошёл прочь. Хмурый, как туча, Крайвен Лист негромко рявкнул: "Блайз!" и мотнул головой в сторону двери. Кора сорвалась с места и побежала.
Нашла папу тут же, за дверью. Он стоял, уткнувшись лбом в стену, и плакал...
Глава 42.
"Практика" на Симуле была ровно такой, как раньше. Изматывающей и беспросветной. С одной только разницей. От них теперь ничего не скрывали. Инструкторы затачивали их под конкретную задачу. И по вечерам, в своей компании, негромко вздыхали.
Жалели о том, что их время ушло. Иначе, пошли бы сами выполнять задачу. Только вот, не выполнят они, старики, её, даже если выложатся от и до. И стимуляторами обколятся без оглядки на здоровье. Пусть они ещё крепкие и здоровые, но перегрузки такого толка вряд-ли вынесут. Не говоря уже о том, что до обучаемости и скорости реакции ребят им как до Солнца пешком.
Жалко их было просто невероятно. Молодые, полные сил и радости жизни. Умные, с принципами. Которые как раз и толкают их туда, откуда они вряд-ли вернутся. А, если вернутся, то никогда уже не будут прежними. С беспечными улыбками и счастливыми, чистыми до самого дна, глазами.
Станут похожи на Александра Хмаря и Кору Блайз. У этих двоих, даже тогда, когда они смеются, прячутся в глазах едва заметные тени. Прошлой боли, ошибок, страшных решений, которые этим детям приходилось уже принимать.
Дело не только в том, что преподаватели видели их личные дела. Такое, сами прошедшие ад, старики умели видеть в глазах. Личные дела только добавили оттенков и подробностей в страшный портрет детства и юности этих двоих.
Бедный Том Блайз! Быть на грани того, чтобы во второй раз потерять своего ребёнка!.. Такого не пожелаешь никому. Они бы поняли, если бы он прикрыл дочь, хоть оба "мутанта" и их запредельные возможности были основой, осью их плана. На которой держалось всё.
Блайз не спрятал дочь. Или она сама не стала прятаться? Старые пилоты хорошо изучили девчонку и понимали, что заставить её сделать что-то против воли или, хотя бы, манипулировать в тёмную, невозможно. Где сядешь, там и слезешь! И зубы обломаешь! Просчитает подставу. Вывернется так, что только изумлённо смотреть будешь. Ещё и отомстит. Чтобы желания не было лезть к ней в следующий раз.
В продолжение невесёлых мыслей, обсудили инструкторы как-то вечером, за бутылкой горячительного, "любовный треугольник". Пришли к выводу, что как бы Крэйг Ливин ни пыжился, крайне сомнительно, что ему засветит хоть что-то с Корой Блайз.