Вернадский
Шрифт:
Детские фантазии о жизни Земли и звездных миров, пробужденные в беседах с Евграфом Короленко, обретали иной облик, связывались с наукой о свойствах, движениях, взаимодействиях химических элементов и их соединений.
Если Земля и космос, живые организмы и промышленность — это своеобразные химические лаборатории, то у них есть свои законы, познание которых позволит открыть тайны жизни далеких солнц, планет, минералов, организмов, человека…
Такие мысли возникали на лекциях Менделеева. Появились неожиданные вопросы, на которые не мог бы в те времена ответить ни один ученый. Не существовало
Интерес к химии не помешал Вернадскому избрать профессию минералога. Возможно, произошло так потому, что в университете лекции по минералогии и кристаллографии читал выдающийся ученый Василий Васильевич Докучаев.
Высокий, статный, с окладистой бородой и чёткими красивыми чертами лица, он был похож одновременно на крестьянина, священника, мыслителя. Выходец из небогатой семьи церковнослужителя, он поступил в духовную семинарию, а затем был направлен в Духовную академию.
И тут он резко изменил свой жизненный путь. Отказавшись от карьеры священника, поступил в Петербургский университет. Терпел нужду и лишения, обедал не каждый день, но цели своей добился: получив высшее образование, приступил к научной и преподавательской деятельности.
Прекрасной школой комплексного изучения природных условий стала для Докучаева экспедиция в Полесье. Геологи, гидрологи, ботаники, инженеры изучали возможность осушения этого края.
В 1882 году для изучения почв и рациональной организации сельского хозяйства была организована нижегородская экспедиция, руководимая Докучаевым. Она работала до 1887 года. В ней участвовал Вернадский.
Докучаев основывал исследования на таком принципе:
«Постоянно необходимо иметь в виду природу, взятую в ее единстве, цельности, чтить и штудировать все главнейшие элементы ее».
Первым в мире он выделил почву как особое природное тело со своими законами жизни и развития (её считали зоной измененных горных пород — корой выветривания). В своей замечательной работе «Русский чернозем» (1883), ставшей его докторской диссертацией, он писал:
«Почвы, являясь результатом чрезвычайно сложного взаимодействия местного климата, растительных и животных организмов, состава и строения материнских горных пород, рельефа местности, наконец, возраста страны, понятно, требуют от их исследователей беспрестанных экскурсий в область самых разнообразных специальностей».
В почвоведении теория тесно связана с практикой сельского хозяйства.
По словам Докучаева: «Эти закономерные, можно сказать, незыблемые, вековечные соотношения, находясь в основе, в корне наиболее существенных этнографических, исторических, бытовых, даже экономических, социальных и всевозможных культурных человеческих особенностей и проявлений, всегда от века роковым неотразимым образом тяготели над всем человеческим миром и поныне, как дамоклов меч, висят над ним, связывая мнимого господина Земли по рукам и ногам, несмотря ни на какие успехи цивилизации, ни на какие открытия науки и техники, ни на какие политические перевороты, катастрофы, перемены, перетасовки».
Вернадский не торопился приниматься за
«По складу своего ума, — вспоминал Владимир Иванович, — Докучаев был одарен совершенно исключительной пластичностью воображения; по немногим деталям пейзажа он схватывал и рисовал целое в необычайно блестящей и ясной форме. Каждый, кто имел случай начинать свои наблюдения в поле под его руководством, несомненно, испытывал то же самое чувство удивления, какое помню и я, когда под его объяснениями мертвый и молчаливый рельеф вдруг оживлялся и давал многочисленные и ясные указания на генезис и на характер геологических процессов, совершающихся и скрытых в его глубинах».
Экспедиции Докучаева, в которых принимал участие Вернадский, тоже были своеобразным научным братством. По свидетельству геолога П. Ф. Баранова, участники нижегородской экспедиции «представляли одну семью, работавшую с полным самоотвержением на пользу общему делу».
Им приходилось часами трястись в телегах, до изнеможения ходить в маршруты, карабкаться по береговым обрывам, мокнуть под дождем, ночевать под открытым звездным небом…
Почвенная экспедиция Докучаева исследовала рельеф, растительный и животный мир почв, климат, подземные воды, горные породы, физико-геологические процессы, геологическую историю района — весь комплекс природных условий, цельную природу, а не только её часть.
Живой, сложный, изменчивый мир открывался Вернадскому. Он записал в дневник: «Кто знает, может быть, есть законы в распределении минералов, как есть причины возможности образования той или другой реакции именно в этом месте, а не в другом».
И вновь — постановка проблемы, а за простотой общего ответа скрывается неведомая область для науки того времени. По каким законам происходят химические реакции в природе: здесь — одни, а там — другие? Как протекают они, к каким приводят результатам?
Речь должна идти не просто о реакциях, которые когда-то начинаются, протекают и заканчиваются. Разве после образования минерала время останавливается, словно в замке Спящей красавицы? Нет, минералы изменяются, живут, включаются в новые превращения. Выходит, следует говорить о чередовании химических реакций в природе, о круговоротах.
Сто лет назад подобные вопросы еще не были поставлены. Начинающий ученый Вернадский подошел к ним вплотную. Позже он отметил, что именно Докучаев обратил его внимание на динамическую сторону минералогии, на необходимость изучения минералов во времени.
…В 1884 году умер Иван Васильевич Вернадский. Год спустя Владимира Вернадского после окончания университета оставили для подготовки к профессорскому званию, назначив хранителем минералогического кабинета. В 1886 году он женился на Наталье Егоровне Старицкой; на следующий год родился сын, названный Георгием.
Выходит, независимость Владимира Ивановича не относилась к личной жизни. Тут даже он, как иногда говорят, был обременен семьей. И «бремя» это взял сознательно, считая, что оно поможет в научной работе.