Вернадский
Шрифт:
В августе Владимир Иванович сам отправился в Шишаки.
На веревке перед домом сушились грубые холщовые рубашки, возле них с засученными рукавами ходила Ниночка. Она одевалась по-украински, сама стирала, сушила, гладила.
Прасковья Кирилловна, жившая у Вернадских седьмой год, не переставала удивляться родителям и детям. Помогавшая ей по кухне девочка, собираясь в деревню, пошла отпроситься у хозяйки, но сразу не могла ее найти. Встретив Владимира Ивановича, она спросила у него:
А где Наталья?
– Какая Наталья? – переспросил он. – Наталья Егоровна?
– Ну
– Не знаю, – коротко ответил он. – В комнатах, может быть.
А через день та же девочка доложила Наталье Егоровне:
– Там Василий Андреич пришел, тебя спрашивает. Наталья Егоровна поспешно сняла передник, поправила прическу и вышла в переднюю. В дверях стоял мальчишка-подпасок.
– Странно, – сказала Наталья Егоровна за обедом, глядя на Прасковью Кирилловну, – я – Наталья, а мальчишка – Василий Андреевич!
И все только смеялись.
Через две недели возвратились в Петроград, и Ниночка стала ходить на курсы.
Город жил глухою, скрытною жизнью, питаясь слухами и обрывками газетных сообщений. В Государственной думе открыто обвиняли жену царя в тайных сношениях с немцами, и не было человека в столице, кто не знал бы о таинственном влиянии на царя смрадного старца с удивительным именем Григорий Распутин. Перед зимними каникулами вечерний выпуск «Биржевых ведомостей» напечатал крупно среди случайного текста: «Григорий Распутин окончил жизнь», и к ночи газета была конфискована.
В Москве 19 февраля 1917 года в научном институте Вернадский должен был читать свою речь о «Задачах науки в связи с государственной политикой в России». Произнесение речи «по не зависящим обстоятельствам» не состоялось, а когда Вернадский возвращался в столицу, царский поезд метался в ловушке между станциями Дно и Бологое и царь с гневным изумлением спрашивал:
– Как?! Поручик Греков командует Петербургом?
Трехсотлетняя монархия Романовых рассыпалась в несколько дней.
Весною Владимир Иванович заболел. Профессор Рубель обнаружил у него остро развивающийся туберкулез на почве перенесенного ранее самозалечившегося туберкулеза легких, о чем сам больной не подозревал.
Когда он поправился, Рубель потребовал, чтобы Владимир Иванович немедленно уехал из города. Выехать Вернадским удалось только в июне.
Оставив Наталью Егоровну в Киеве у родных, Владимир Иванович с Ниночкой и сотрудником Старосельевской биологической станции Кушакевичем отправился пешком в Вышгород, а оттуда на лодке в Староселье.
Станция располагалась в лесу. Недалеко от станции, как в русской сказке, стояла избушка лесника. Дочка лесника, простая, энергичная, прямая девушка, вела хозяйство станции. На стол шли продукты с ее огорода и то, что приносили сотрудники и гости. Они покупали черный хлеб, а иногда муку, молоко, яйца в окрестных деревнях, собирали грибы попутно, когда искали вольвокс для очень интересных опытов Кушакевича.
От этих забот Ниночка освобождала отца, и он мог вполне отдаваться свободному течению мыслей.
Занятый своими мыслями, Владимир Иванович не переставал интересоваться работами киевских биологов в Староселье. Исследования С. Е. Кушакевича завершились тогда замечательным открытием неизвестной до того стадии в развитии вольвокса.
По совету Владимира Ивановича Н. Г. Холодный начал интересную работу над железобактериями. Однажды Владимир Иванович обратил его внимание на воду из колодца, находившегося в лесничестве. В этой воде появились обильные заросли зеленых водорослей, нити которых были покрыты, как бусами, ярко-желтыми желвачками. Исследуя эти образования, Холодный установил, что они возникают в результате размножения и окислительной деятельности железобактерий.
Основные понятия биогеохимии рождались здесь в непосредственной близости к тем самым живым организмам, совокупность которых Вернадский называл живым веществом. Именно здесь, в старосельевском лесу, в долгих экскурсиях по Десне с кем-нибудь из сотрудников станции – А. В. Фоминым или Н. Г. Холодным – впервые возникли у Вернадского понятия скорости жизни, всюдности ее, давления и приспособляемости.
В старом русле Ольшанки, небольшой речки, проходившей возле Староселья, Вернадский наблюдал явление, известное в народном словаре как цветение воды. Ниночка первая заметила, как застоявшееся озерцо в старом русле вдруг стало покрываться сплошным покровом одноклеточных водорослей и каких-то организмов, распространявшихся по поверхности воды.
Это был внезапный взрыв жизни вследствие создавшихся благоприятных условий размножения.
Размножение организмов неизбежно связано с образованием определенных сложных химических соединений, из которых строится тело организма. Живое вещество здесь у всех на глазах приготовляло огромное количество белков, жиров, углеводов и делало это со скоростью, неведомой для лабораторий и заводов. Только обычность, повседневность явления мешала натуралистам видеть его величие и понимать его значительность.
О скорости воспроизведения у мелких организмов Вернадский знал до сих пор лишь из книг, теперь он сам наблюдал ее поразительную силу. Не было, значит, ничего удивительного в том, что одна диатомея, разделяясь на части, может, если не встретит к тому препятствий, в восемь дней дать массу материи, равную объему Земли, а в течение следующего часа – удвоить эту массу.
Теперь во время прогулок или молчаливого созерцания возбужденный ум ученого замечал уже не красоту живой природы, лес, поля, цветы, плавающего в небе ястреба. Он видел динамическое равновесие созидающих живую природу невидимых сил. Он видел, как живое вещество, подобно массе газа, растекается по земной поверхности, оказывает давление в окружающей среде, обходит препятствия, мешающие его продвижению, или ими овладевает, их покрывает.
Так непосредственно в общении с живой жизнью рождались научные термины: скорость жизни, давление жизни, всюдность жизни, сгущения жизни.
За полвека до Вернадского крупный австрийский геолог Э. Зюсс ввел в науку представление о биосфере как об особой оболочке земной коры, охваченной жизнью. Но теперь Вернадский увидел в биосфере самую характерную черту механизма нашей планеты, сплошной покров из живого вещества, в котором сконцентрирована свободная химическая энергия, выработанная им из энергии Солнца.