Верная (не)верная
Шрифт:
Дима, явно отправился к Морфею и спал несмотря на нашу беседу.
— Можно? — Валерия испуганно и с надеждой протянула к моему сыну руки. — Я осторожно. Чуть-чуть. Пожалуйста… Разреши.
Смотрю в эти глаза, которые вмиг очистились от серых туч. Голубизна пленила доверием, и я купилась. Аккуратно, вложила свёрток в её колыбель из рук и выпустила.
— Эй, ты такой красивый, — промурлыкала девушка, осторожно прижимая моего сына к себе.
Пригладила его светлые волосики и поцеловала в лоб, упиваясь блаженством.
— Я пойду, — девушка выдохнула и утёрла лицо. Слёзы?! Снова.
— Приходи в любое время, — вдруг ляпнула я, но поняла, что не лгу. — Мы с Димой всегда тебе рады.
— Спасибо, Леночка, — Валерия вложила в эти два слова такую искреннюю благодарность, что руки, тело и душа, дрогнув, онемели. — До встречи. Я очень жду твоего звонка.
Смотрела вслед уходящей девушки и долго не могла понять, что меня беспокоит в ней. В родильном Валерия хоть и была вежливой, но немногословна, а сейчас вдруг такое участие. Хотя, не мне судить её. Она потеряла своего ребёнка и забота о ком-то, возможно, сейчас именно то, что ей необходимо, чтобы пережить утрату. Если оно, действительно, так, я не против ей помочь.
Дальнейшие три дня в больнице пролетели вихрем. Знакомство и общение с сыном постигалось через пробы и ошибки, тонну вопросов врачам и медсёстрам. Мне всё казалось, что делаю много неправильного, переживала в моменты, когда кроха громко плакал, а я перепробовав всё, не могла понять, что с ним.
— Дети иногда просто плачут, — успокаивала патронажная медсестра. — Прижмите сыночка к себе и укачивайте. Разговаривайте с ним. Он привык к Вашему теплу и голосу в утробе, а сейчас с непривычки возмущён и растерян.
— Но я так и делаю, — в отчаянии пожимала плечами, едва не плача.
— Отлично. Не сдавайтесь…
Валерия, действительно, приехала к дню выписки. Увидев, её в фойе роддома, невольно раскрыла рот, восхищаясь — элегантная, красивая, дорогое пальто и украшения. За спиной девушки возвышался огромный дитина с бульдожьей физиономией, от глаз которого душа уходила в пятки. По началу решила, что это её супруг, но после с облегчением поняла — охрана. Слава Богу! Да, такую красавицу необходимо беречь.
Диму разместили в детском кресле между мной и Валерией.
— Ты расцвела, — улыбнулась девушка. — Румянец появился. Как самочувствие?
— Неплохо, — я выдохнула, поправив сыну шапочку. — Спать только хочется. Димка на удивление упрямый и требовательный. Точно не в меня пошёл.
Я засмеялась.
— Упрямый — это хорошо, — уронила Лера и с тоской посмотрела на малыша. — Упрямцы всего в жизни добиваются.
Машина въехала в мой двор, но упёрлась носом в Газель, возле которой ожидали двое таких же амбалов.
— Я не стала мотать людей мужа до больницы, — объяснила Валерия. — Потому и спросила твой адрес заранее. Думала, пока мы с вами доберёмся, они уже всё занесут и начнут собирать.
Слушая, медленно доходила до сути происходящего, а точнее до масштаба апокалипсиса — баба Тоня и Граф! Эти двое ведь хуже церберов.
— Валерия Дмитриевна, — к девушке подошёл один из громил. — Там старуха держит квартиру на смерть. Ни даёт ничего объяснить даже. Еле убедили ментов не вызывать. Чё с ней делать-то?
— Я сама, — встряла я и поспешила к подъезду.
Долго и нудно пришлось уверять Антонину Макаровну в том, что это не мафиози, что подарки от чистого сердца и мы ничего никому не должны. Лающего Графа закрыла в ванной, едва справившись с ним.
На Валерию баба Тоня отреагировала нелестно, но девушка стойко выдержала её колкие взгляды и вежливо отвечала на резкие вопросы и ворчливое бурчание.
От обилия вещей стало неловко. Кроватка, пеленальный столик, манеж, игрушки, детская аптечка, книги по уходу, тонна одежды как для ребёнка, так и для мамы, средства по уходу. Даже коляска-конструктор со слингом.
— Боюсь комната и шкафы не вместят всё это, — промямлила смущённо, наблюдая, как двое мужчин расположились на полу моей ветхой комнатушки и принялись за монтаж детской мебели.
— Это по-началу так кажется, — улыбнулась Лера. — Сейчас разложим, уместим и всё, словно исчезнет. Хочешь помогу тебе?
— Спасибо, Лера, но я сама. И так не удобно, перед тобой, — твёрдо покачала головой.
Девушка оценивающе посмотрела на меня и покорилась. Да, Валерия хоть и активна, но не навязывается. Это мне нравится.
— Я попросила свою кухарку испечь мой любимый вишнёвый пирог, — улыбнулась девушка. — Вам непременно нужно его попробовать. Ум можно отъесть. Идёмте пить чай, пока ребята работают, а Дима пусть поспит в автокресле.
С энтузиазмом кивнула и проводила Валерию на кухню. Пирог и правда был божественный. Уплетала его за обе щеки, тогда как бабя Тоня сверлила гостью подозрительным взглядом. Валерия, видимо, поняв, что бабка Димы — не подарок, храбро терпела косые взгляды старухи.
— Ты откуда самаритянка такая выискалась? — хлюпнув горячим чаем, колыхнулась Антонина Макаровна.
— Мы рожали в одной палате, вот и познакомились, — пояснила я.
— Рожали? И где тогда твой спиногрыз? — резко фыркнула старуха.
— Баб Тонь, — шикнула я, осаждая и видя как гостья посерела в лице.
— А ну цыц, не бабкай, — не осталась в долгу Антонина Макаровна.
— Мой ребёнок, увы…
— Помёр что ли? — старуха схватилась за сердце. — Ох ты ж напасть! М-да, горемыкушка. Ну, прости, старую. Не знала ведь. Ленка непутёвая, вот и слежу, чтоб никто не обдурил да не обидел…