Верная Рука
Шрифт:
— Я ему этого не приказывал.
— Значит, он сделал это по собственной воле?
— Да.
— Тогда я убью его, как только снова стану свободным!
— Ты этого не сделаешь!
— Я сделаю это!
— В таком случае ты никогда не получишь свободу! Я ему велел развязать тебя и хорошо с тобой обращаться. Ты испытывал голод?
— Нет.
— А жажду?
— Нет.
— Значит, у тебя было все, в чем ты имел нужду. На что ты можешь жаловаться?
— На то, что он привязал к моей спине эти столбы. Нельзя так обращаться с вождем команчей!
— Где это написано или кто это сказал?
— Нет, я не виноват.
— Ты сказал, что убежишь, как только представится такая возможность. Негр обязан был тебя охранять и с помощью жердей эту свою обязанность выполнил. Ты должен понять, что он просто исполнил свой долг.
— Но он выставил меня на посмешище! Я предпочел бы терпеть сильную боль, чем таскать на себе эти жерди!
— Ему действительно не в чем себя упрекнуть, он нашел очень хорошее средство, чтобы тебя удержать. Но если ты дашь мне слово, что не убежишь, то я отвяжу тебя от этой, хм… распорки и ты сможешь получить почести, положенные вождю.
— Такого слова я не могу дать!
— Можешь!
— Нет!
— Подумай: если ты будешь тянуть время, это не принесет тебе ровным счетом никакой пользы.
— Я разыщу наших воинов и предупрежу их!
— Тебе их не найти!
— Я их найду!
— Нет. Ты же не знаешь, где они находятся.
— Я это знаю!
— Ты ошибаешься. За сегодня многое изменилось.
— А можно мне узнать, что случилось?
— Откровенно говоря, нет, но кое-что я все же считаю нужным тебе сообщить, чтобы ты понял, что у нас все идет как надо и твой побег не имеет никакого смысла.
— Говори!
— Прежде всего, ответь мне: ты догадываешься, что мы разгадали ваш план?
— Я знаю, что он вам известен.
— Вы хотели обмануть белых всадников и, воспользовавшись ситуацией, захватить оазис. Ты поскакал вперед, чтобы указать Вупа-Умуги путь сюда. Потом вы хотели переставить колья в другом направлении, чтобы заманить бледнолицых в пустыню. За Вупа-Умуги должен был следовать Нале Масиуф, чтобы отрезать им путь назад. Это так?
— Мой белый брат угадал.
— Не угадал, а узнал все это совершенно точно, иначе ты бы здесь сейчас не оказался. Ну, ты сам знаешь лучше всех, что мы тебя взяли прежде, чем ты сумел показать Вупа-Умуги путь сюда.
— Я знаю это.
— Ты также видел, что Виннету с пятьюдесятью апачами ускакал отсюда, чтобы повернуть колья в нужном нам направлении.
— Я это видел.
— Well. Потом мы уехали, чтобы наблюдать за воинами команчей. Когда мы оказались у Ста деревьев, то увидели, что Виннету очень хорошо сделал свое дело. Колья шли в том направлении, следуя которому Вупа-Умуги со своими людьми попадет в пустыню, где вообще нет воды.
— Уфф!
— К этому я хочу добавить, что мы приготовили ему еще одну ловушку, более опасную, чем ты можешь себе представить. Колья приведут его завтра к огромным и почти непроходимым кактусовым зарослям, откуда он не сможет выбраться просто потому, что не найдет обратной дороги.
— Уфф!
— Он проскачет больше часа, прежде чем достигнет середины этих зарослей. Считая, что вехи выставил ты, он без
— Уфф!
В третий раз подряд произнес он это восклицание. Он был, видимо, настолько потрясен тем, что я ему сообщил, что не мог выдавить из себя ничего другого.
— Скажи мне теперь, что станут делать ваши воины? — продолжал я.
— Драться.
— И как это будет выглядеть?
— Они будут стрелять в вас.
— Ты в это действительно веришь?
— Да. Это храбрые воины, и они не захотят сдаться без боя.
— Ты говоришь так, думаю, только потому, что плохо представляешь себе, как реально выглядит путь, ведущий в кактусы. Так вот, поверь мне, он очень узок, в одном ряду там могут разместиться всего лишь несколько всадников. Когда ваши воины развернутся, чтобы начать стрельбу, они не смогут выстроиться фронтом против нас, их строй образует длинную тонкую линию. Только те, что окажутся впереди, смогут в нас стрелять. Но ни одна их пуля не причинит нам никакого вреда.
— Ты думаешь, они такие плохие стрелки?
— Нет. Но наши ружья, как тебе известно, бьют гораздо дальше, чем те, что у них. Поэтому мы сможем держаться довольно далеко от них, не опасаясь, что они нас достанут.
— Уфф!
— Таким образом, они застрянут в кактусах и не смогут причинить нам никакого вреда.
— А вы? Что вы предпримете?
— Мы подождем, пока они не сдадутся. У нас есть вода, у них — нет.
— А если они не сдадутся?
— Тем хуже для них. Нам придется их уничтожить.
Вдруг на его лице мелькнуло некое подобие улыбки, и он сказал:
— Олд Шеттерхэнд умный человек, но и он не может предусмотреть все!
— Ты так думаешь? Может быть, ты знаешь путь, воспользовавшись которым команчи могут уйти из западни?
— Да.
— И этот путь мне неизвестен?
— Если бы ты о нем что-нибудь знал, ты бы сейчас говорил по-другому. Хуг!
На его лице появилось выражение лукавой безмятежности. Без сомнения, его осенила идея, каким именно образом команчи могут ускользнуть от нас. И эта идея, вероятно, казалась ему просто-таки блестящей, о чем можно было догадаться по восклицанию «хуг!» — в том, с какой интонацией он его произнес, угадывалось явное облегчение.
— Значит, ты уверен в том, что я его не знаю?
— Да.
— Но скажи мне: какой путь ты имеешь в виду?
— Олд Шеттерхэнд, неужели ты считаешь меня настолько глупым, что ждешь от меня рассказа о нем?
— Нет, глупым я тебя не считаю. Ты можешь мне ничего не говорить, это излишне, я и так уже все знаю. Но послушай: если ты думаешь, что Олд Шеттерхэнд предусмотрел не все, то ты ошибаешься и вообще плохо меня знаешь.
— Ну так скажи, о чем я сейчас подумал.
— Подожди немного! Даже если ты и нашел путь спасения для твоих воинов, я бы на твоем месте спросил себя: а придет ли и им в голову та мысль, которая кажется тебе такой удачной?