Верная возможность
Шрифт:
Тип этот в свою очередь внимательно и с некоторым, как мне показалось, удивлением рассматривал меня. Неожиданно он поднял брови и сказал своему сообщнику, который уже успел передать оружие пацану и двинулся ко мне:
– Стоп, Костя. Не сейчас. Мне кажется, что шеф захочет с ним сам пообщаться.
– Что?
– обернулся тот.
– Рехнулся, Фронт? На кой это чмо папе сдалось? Сейчас я ему инвалидность пропишу и пойдем.
– Нет, - резко рявкнул обладатель здоровенной руки и светкиной груди.
– Я сказал к шефу - значит к шефу!
– он оттолкнул молодую женщину от себя и сильно ударил
Он не сменил ни рубаху, ни пиджак, ни джинсы. Я узнал его по одежде. Спасаясь как раз от его пистолета, я и попал во весь этот переплет. И он тоже узнал меня и гораздо раньше. Хорошая, однако, память на лица!
– Одевайся, - мрачно приказал убийца Платонова, а я ни капли не сомневался в том, что именно он находится сейчас передо мной.
– А ты сторожи козу, пока не позвоню, - снова обратился он к жаждущему моей крови дружку.
– А ты на стреме, понял, - это уже шпаненку.
Я молча натянул немного коротковатый мне костюм Вадика и попросил:
– Кроссовки... Там... В прихожей...
– Иди. Только без глупостей, - обладатель экзотической клички тоже вытащил пистолет.
Я осторожно двинулся к выходу из комнаты. Когда я поравнялся с бандитом, то краем глаза успел заметить движение его руки с оружием, но реагировать не стал. Это был не единственный пистолет в комнате, а я был там не единственным, кто мог получить пулю.
Очнулся я в едущей куда-то машине. Скрючившись лежать на полу перед задним сиденьем, при этом еще держа на своей груди ноги человека, совершившего вчера вечером несколько убийств, было не очень приятно, но высказывать претензии, судя по всему, в таких компаниях принято не было. Оставалось только гадать, куда мы едем, и кто этот таинственный шеф.
Наконец автомобиль, прилично потрясшись перед этим по ухабистой дороге, остановился. Фронт вылез сам, а затем вытащил за шиворот меня. Ноги мои за время езды успели одеревенеть, и, когда их потревожили, я непроизвольно застонал.
– Спокойно, фрайер, - бандит поднял меня за шкирку и все-таки поставил на них.
– Думал, шутки с тобой шутят? Это тебе не детей в подъезде мучить. Не повезло тебе, лох, - неожиданно даже как-то сочувственно произнес он.
– Не должен был ты меня засечь вчера. А коли засек, так не должен был выжить. Благодари вторую "гориллу" этого стебанутого - массовую мокроту устраивать уже не было времени. Влетело, однако, мне из-за тебя, мужик, - вздохнул он.
– Зато сегодня повезло. Сейчас хозяин с тобой потолкует, я реабилитируюсь, и...
Что кроется за этим "и" объяснять мне было не надо. Неожиданно Фронт насторожился.
– Стой здесь, - он толкнул меня на какую-то непонятную кучу. Я упал и огляделся.
Мы находились на территории какого-то загородного домика, если хотите - большой дачи. Фронт с пистолетом в руке уже поднимался на крыльцо здания, сделанного под большую деревенскую избу. Куча, на которой я полулежал, на самом деле оказалась поленницей. Со стороны машины, на которой меня привезли сюда, - какой-то иномарки - ко мне приближался незнакомый субъект, также с пистолетом в руке, по всей видимости - шофер.
Фронт скрылся в доме. Водитель тоже двинулся туда, лишь изредка поглядывая в мою сторону, видимо, справедливо рассудив, что далеко я в таком состоянии все равно не убегу. В этот момент ноги мои отошли до такой степени, что я почувствовал "живую" боль в ступнях.
Взглянув вниз, я обнаружил, что совершенно бос. Естественно, было бы наивно думать, что меня, прежде чем увезти на заклание, еще и обуют, но я все равно почему-то здорово обиделся на Фронта. До такой степени, что позволил себе пошевелиться и поискать глазами что-нибудь, что необходимо любому инвалиду, - например, палочку.
Палочек было навалом. Кто-то, заготавливавший дрова, видимо, притомился и оставил неразделанными множество суков различного размера и толщины. Я осторожно поднял трехметровый кол, кося взглядом в сторону шофера.
"Пуля - дура, кол - молодец" - любил говаривать дядя Вася. Однажды, дежурный по части застал его пьяного в дым вечером на строевом плацу. Капитан, вооружившись стволом молодого деревца, пытался сбить с ног солдата, который был изображен на металлическом щите под надписью "Встав в строй, оправься". "Честь, собака, не отдает" - оправдывался инструктор.
Из "избы" раздались страшные ругательства. Водитель резко ускорил темп. Я помчался за ним с максимально возможной скоростью. Ноги слушались не очень хорошо, но особенно против моего передвижения не возражали.
В тот момент, когда шофер достиг крыльца, я с размаху ударил его сзади колом по голове. Он потерял равновесие, развернулся ко мне боком и инстинктивно нажал на курок. Раздался выстрел. Я врезал стрелку колом по переносице и переключил все свое внимание на вход в дом.
Долго ждать не пришлось. Через мгновение оттуда показался Фронт. На его лице было написано безграничное удивление, смешанное с ужасом. Он ошалело посмотрел на лежавшего шофера. В этот момент я ударил и его.
Но этот бандюга был стреляным воробьем. Кол лишь скользнул по его руке, но к счастью задел пистолет и вырвал его. При этом опять раздался выстрел - видимо, палец лежал на спусковом крючке, - но пуля ушла в небо.
Фронт был уже сбоку от крыльца. Его правая рука стала опускаться куда-то вниз, к голени, и он начал приседать, не сводя при этом с меня глаз. Я догадался, что там у него спрятано еще какое-то оружие, и круговым движением палки подсек ему ноги.
Он среагировал и подпрыгнул. Я, продолжая поворачиваться вместе с колом, перенес центр тяжести на стоявшую у меня впереди и вроде бы отошедшую за ночь левую ногу, а правой совершил прыжок вперед, в результате чего после поворота на сто восемьдесят градусов оказался на шаг ближе к сопернику. Удар другим, менее толстым концом сука, завершивший эту мою довольно хилую "вертушку", пришелся Фронту по шее.
Тем не менее этого вполне хватило для того, чтобы бандит упал. Но и находясь в горизонтальном положении, он не оставил своих попыток дотянуться рукой до голени. Мне быстро надоели такие его однообразные движения, а потому, скрепя сердце, пришлось презреть все джентльменские заповеди и ударить лежащего оппонента острым концом своего оружия в живот. Несколько раз, пока все его видимые потуги на сопротивление окончательно не сошли на нет. Но не обольщаясь достигнутым результатом, я так же как и шоферу на всякий случай врезал ему еще и по носу.