Верная возможность

Рощин Сергей

В это время Катенька толкнула меня в бок.

– Какой мужик, а!

– Да-а-а, - без малейшей доли энтузиазма согласился я. Взглянув на соседку, я обнаружил, что ее блузка также расстегнута почти до конца, однако, имевшийся под ней кружевной бюстгальтер не давал мне возможности в полной мере оценить открывающийся живописный пейзаж.

Я прислушался к звукам, бившим из огромных динамиков. Под отрывистую музыку на слушателей низвергался бред, основной смысл которого заключался в восхвалении мужских достоинств и возможностей артиста. Я вздохнул.

У

этого парня было трудное детство - без родителей, в детдоме. Там его и заприметил известный продюсер, участвовавший в некой благотворительной акции. Несколько лет Платонов пел школьно-пэтэушные песни о неразделенной любви, а с переходом в иную возрастную категорию, когда продолжать работать "под мальчика" было уже невозможно, переквалифицировался в секс-идола, коим и работал уже целых три года, недавно отметив свое двадцатишестилетие.

Неожиданно мне в голову пришла идея, навеянная школьно-пэтэушными ассоциациями. В детстве мы с пацанами любили ходить на футбол. Когда к нам приезжала какая-нибудь известная команда, то мы всегда откомандировывали к ней группу охотников за автографами, которая совершала диверсионный акт, проникая к игрокам в раздевалку. Конечно через несколько минут она выдворялась оттуда при помощи милиции, но за это время ей обычно удавалось собрать несколько подписей знаменитостей.

В настоящий момент меня более всего интересовал способ, которым происходило проникновение. Дело в том, что рядом с главной трибуной располагался старый склад спортинвентаря, который давным-давно уже не использовался по назначению в силу своей ветхости. Однако проход из склада под трибуну, где и находились раздевалки, в те времена еще существовал и был закрыт на какую-то хилую дверь, заколоченную гвоздями. Заделать ее капитально работникам стадиона было лень, и этим-то мы и пользовались, регулярно открывая свою "дорогу к славе".

Конечно, охрану тех спокойных времен нельзя было сравнивать с присутствовавшей на сегодняшнем мероприятии, да и нынешнее состояние прохода мне было абсолютно неизвестно, но, все-таки на мой взгляд этот путь надо было испробовать.

Я наклонился к уху Катеньки и сказал:

– Ну я, пожалуй, пойду вниз, попрыгаю - уж больно заводная музыка у мужика.

– Да?! Ну я с тобой тогда!
– раскрасневшаяся девушка схватила меня за руку. Я поморщился.

– Шучу. Мне пора заняться работой. Отдыхай.

– Но я тоже с тобой пойду - фотографировать-то надо.

Я покачал головой.

– Господи, да что же я сам не могу эту харю два раза щелкнуть? Балдей!

– Выходит, я зря просидела пол-дня у Васьки, - обиделась она.

– Ну почему, - усмехнулся я.
– Полагаю, что это доставило ему большое удовольствие, - я еще раз окинул взглядом ее фигурку.
– В общем после концерта двигай сразу же в редакцию - будешь печатать интервью, чтобы успеть втиснуть его в завтрашний номер. Это и будет твоя работа.

– Да пошел ты!
– скривилась Катя.
– Это у тебя харя, если хочешь знать, а он - хорошенький, и я бы с удовольствием с ним встретилась, - она надула губки.

Ничего не ответив, я стал пробираться вниз. В данном случае лишняя нагрузка, даже такая миленькая, была мне совершенно ни к чему. К тому же воспользоваться моей сверхпортативной "Минольтой" она вряд ли сумела бы. Не знаю, чему там ее столько времени учил Тихонов, но сильно сомневаюсь, чтобы при этом он уделил много внимания фотографии, как таковой. Да и на его месте так поступил бы каждый!

Мою задачу сильно облегчал тот факт, что неподалеку от склада размещалось сооружение гигиенического назначения, которое достаточно часто посещала публика. Приблизившись к нему, я оценил обстановку.

Между сортиром и необходимым мне зданием ошивался омоновец. Он периодически поглядывал в сторону входов в туалет, но по большей части взгляд его был устремлен куда-то за заднюю стену этой постройки.

Ближайшим к складу был "женский" вход. Я двинулся в его сторону, хотя это уже выглядело и не очень естественно. Внимание мента сия моя акция, однако, не привлекла. Приблизившись, я обогнул дверной проем и осторожно заглянул за сортир. Здесь мне все стало ясно. Прямо на травке парочка наиболее впечатлительных из числа поклонников и поклонниц секс-идола воплощали его идеи в жизнь, занявшись любовью.

В этот момент омоновец вновь взглянул в сторону туалета, и я, поспешно отскочив, юркнул в дверь. В ноздри мне ударила страшная вонь. Я сообразил, что попал не совсем туда и хотел было быстренько ретироваться, но в этот момент дорогу мне преградила грудастая девица в коротком облегающем платье из блестящего черного материала.

– Привет, красавчик!
– игриво сказала она.
– Что, счастья ищешь?

– Ну, - замялся я.
– Нет, ошибся я в общем. Пойду, - с этими словами я попытался обогнуть ее.

– Не спеши, - засмеялась она и сильно толкнула меня обратно. В руке у нее появился кастет.
– Пошли туда, там у нас подходящая компашка собралась. И, давай, тикалки снимай побыстрее.

Я заметил, что глаза у нее оловянные. В таком состоянии она была опасна. Ее следовало незамедлительно вывести из строя и как можно скорее, пока не сбежались ее подруги. Танк, изображенный на циферблате моих "Командирских" "тикалок", помочь мне в этой ситуации, к сожалению, ничем не мог. Надо было действовать самому.

Я оглянулся. На шум из "зала" в коридорчик уже вышли две фурии с пятнистыми прическами. У одной в руке была велосипедная цепь. Я резко ударил грудастую ногой в живот. Она раскрыла рот, оставшись без воздуха, но кастет из руки не выпустила. Я понял, что ее ощущения сейчас притуплены действием "марафета". Придется провести с ней сеанс радикальной шокотерапии.

Я схватил разбойницу за руку с кастетом, круто развернулся, перехватив ее на плечо, и резко рванул вниз. Послышался хруст ломающейся кости, и девица взвыла - такой болевой сигнал не мог не пробить наркотическую броню, не настолько уж сильную, раз она стояла на ногах и даже соображала.