Верная жена

Моэм Сомерсет Уильям

Джон. И теперь ты занимаешь эту позицию?

Констанс. Именно так. Я ничего тебе не должна. Я могу содержать себя. Я оплатила все свои расходы за последний год. Из всех свобод в действительности важна только одна, и свобода эта — экономическая. Как ни крути, кто платит, тот и заказывает музыку. Что ж, теперь я обладаю этой свободой, и безмерная радость переполняет мою душу. Насколько я помню, те же чувства я испытывала, лишь когда ела первое в жизни клубничное мороженное.

Джон.

Знаешь, я бы предпочел, чтобы ты месяц устраивала мне сцены и смешивала с грязью, как любая среднестатистическая женщина, чем целый год копила холодную злобу, чтобы сейчас вылить ее на меня.

Констанс. Милый, о чем ты говоришь? Ты знаешь меня пятнадцать лет. Неужели ты меня можно упрекнуть в неискренности? Не копила я никакой злобы. Как можно, дорогой, я очень тебя люблю.

Джон. Уж не хочешь же ты сказать, что проделала все это не для того, чтобы я чувствовал себя отъявленным негодяем?

Констанс. Да нет же. Клянусь честью. Заглядывая в свое сердце, я нахожу в тем только любовь и самые нежные, теплые чувства к тебе. Или ты мне не веришь?

(Джон какое-то время смотрит на нее, на его лице написано недоумение.)

Джон. Как это ни странно, верю. Ты — удивительная женщина, Констанс.

Констанс. Я знаю, но ты никому об этом не говори. Негоже давать близкому человеку отрицательную характеристику.

Джон (с обаятельной улыбкой). Чертовски жаль, что я не смог вырваться. Не нравится мне, что ты едешь одна.

Констанс. Но я еду не одна. Разве я тебе не говорила?

Джон. Нет.

Констанс. Значит, только собиралась. Я еду с Бернардом.

Джон. Да? Ты ничего не говорила. А с кем еще?

Констанс. Ни с кем.

Джон. Однако! (Он безусловно потрясен новостью.) Как-то это странно.

Констанс. Да нет же. А почему?

Джон (не зная, как ему реагировать). Ну, знаешь ли, как-то не принято, что молодая женщина едет в шестинедельный отпуск с мужчиной, которого едва ли можно принять за ее отца.

Констанс. Действительно, Бернард чуть старше тебя.

Джон. А ты не думаешь, что начнутся сплетни?

Констанс. Дорогой, я же не собираюсь объявлять об этом по всеуслышание. Более того, я никому об этом не говорила, тебе первому, и, естественно, могу рассчитывать на то, что ты ни с кем не будешь делиться

этой новостью.

(Джон вдруг чувствует, что ему жмет воротник рубашки, пальцами пытается растянуть его.)

Джон. Тебя наверняка кто-нибудь увидит, пойдут разговоры.

Констанс. Я в этом сильно сомневаюсь. Видишь ли, мы поедем на автомобиле и не собираемся бывать там, куда ездят все. С нашими милыми друзьями хлопот не будет. Чтобы их встретить, надо ехать на модный курорт в пик сезона.

Джон. Разумеется я не так глуп, чтобы подозревать самое худшее, если женщина и мужчина путешествуют вместе, но я не могу отрицать, что все это довольно необычно. У меня и в мыслях нет, что между вами что-то может быть, но обычный человек именно об этом и подумает.

Констанс (предельно холодно). Я всегда думала, что у обычных людей больше здравого смысла, чем представляется умникам.

Джон (нахмурившись). Что ты хочешь этим сказать?

Констанс. Разумеется, мы едем как муж и жена.

Джон. Не дури мне голову, Констанс. Ты не понимаешь, что говоришь. Это не смешно.

Констанс. Но, бедный мой Джон, за кого ты нас принимаешь? Или я так безобразна, что ты не веришь моим словам? По какой другой причине я могу ехать с Бернардом? Если б мне требовался компаньон, я бы взяла с собой женщину. Мы бы жаловались друг другу на головную боль, мыли головы в одном салоне и обменивались выкройками вечерних платьев. С женщиной путешествовать куда приятнее.

Джон. Я, возможно, очень глуп, но никак не могу взять в толк, что ты мне говоришь. Ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что Бернард Керсал — твой любовник?

Констанс. Конечно же, нет.

Джон. Тогда о чем мы сейчас говорим?

Констанс. Дорогой мой, по-моему все ясно и понятно. Я еду в отпуск на шесть недель, и Бернард великодушно предложил сопровождать меня.

Джон. А как же я?

Констанс. Никак. Ты остаешься дома и приглядываешь за своими пациентами.

Джон (стараясь держать себя в руках). Я всегда полагал себя благоразумным человеком, я не собираюсь давать волю эмоциям. Многие мужчины начали бы топать ногами или крушить мебель. У меня нет намерения устраивать сцену, но ты должна признать, что твои слова — большой сюрприз.

Констанс. Только на первый момент, дорогой. Я уверена, что уже через несколько минут, обдумав их, ты поймешь, что ничего экстраординарного я не сказала.