Верная жена
Шрифт:
Мари-Луиза. Я в этом уверена. Можешь сказать ему, что отныне мы с ним можем быть только друзьями. Ты так благородно поступила с нами, и будет ужасно, если мы вновь злоупотребим твоим доверием. Скажи ему, что я всегда буду с нежностью вспоминать его, что он — единственный мужчина, которого я искренне любила, но теперь мы должны расстаться.
Констанс. А если он будет настаивать на встрече с тобой?
Мари-Луиза. Нет смысла, Констанс,
Констанс. Хорошо.
Мари-Луиза. В Париже я купила потрясающее вечернее платье из светло-зеленого атласа, которое тебе очень пойдет. Не будешь возражать, если я его тебе отдам? Я надевала его только раз.
Констанс. А теперь назови мне истинную причину, по которой ты решила сразу же порвать с Джоном.
(Глаза Мари-Луизы широко раскрываются, она хихикает.)
Мари-Луиза. Поклянись, что никому не скажешь.
Констанс. Клянусь честью.
Мари-Луиза. Видишь ли, дорогая, в Индии мы встретили потрясающего молодого человека. Адъютанта одного из губернаторов. Он вернулся домой на одном с нами пароходе. И просто обожает меня.
Констанс. А ты, естественно, обожаешь его.
Мари-Луиза. Я от него без ума. Даже не знаю, что будет.
Констанс. Думаю, мы обе можем догадаться.
Мари-Луиза. Такой темперамент, как у меня, это кошмар. Разумеется, тебе не понять, ты холодная.
Констанс (очень спокойно). А ты — бесстыжая маленькая сучка, Мари-Луиза.
Мари-Луиза. О, нет. Романы у меня случаются, но я не сплю со всеми подряд.
Констанс. Я бы уважала тебя больше, будь ты честной проституткой. Она, по крайней мере занимается этим, чтобы заработать на хлеб и масло. Ты же получаешь все от своего мужа, но не даешь ему того, за что он платит. И по моему разумению, ты — вульгарная воровка.
Мари-Луиза (удивленно, с обидой). Констанс, как ты можешь так говорить со мной? Это жестоко. Я думала, что ты меня любишь.
Мари-Луиза. Люблю. Я полагаю тебя лгуньей, пустышкой и паразитом, но люблю.
Мари-Луиза. Неужели ты действительно видишь меня такой?
Констанс. Да. При этом у тебя легкий характер, ты щедра, а иногда забавна. И плюсы скорее перевешивают минусы,
Мари-Луиза (улыбаясь). Я не верю, что ты говоришь серьезно. Ты же знаешь, у меня нет более близкой подруги.
Констанс. Я принимаю людей, какими они есть и, готова спорить, что через двадцать лет ты станешь образцом добродетельности.
Мари-Луиза. Дорогая, я сразу поняла, что ты решила подшутить надо мной.
Констанс. А теперь беги, дорогая, а я сообщу Джону эту ужасную весть.
Мари-Луиза. До свидания, и будь с ним по-мягче. Мы должны щадить его чувства. (Она поворачивается, чтобы уйти, у двери останавливается, смотрит на Констанс.) Разумеется, я часто думала, а почем с твоей внешностью ты не пользуешься успехом у мужчин. Теперь я знаю.
Констанс. Скажи мне.
Мари-Луиза. Видишь ли… ты юмористка, а мужчин это останавливает.
(Она уходит. Мгновение спустя осторожно открывается дверь и Джон всовывается в комнату.)
Джон. Она ушла?
Констанс. Заходи. Путь свободен и все в полном ажуре.
Джон (входит в гостиную). Я слышал, как хлопнула дверь. Ты ей сказала?
Констанс. Да.
Джон. Она расстроилась?
Констанс. Разумеется, для нее это был шок, но она выдержала удар.
Джон. Она расплакалась?
Констанс. Нет. Не совсем. По правде говоря, я думаю, мои слова просто оглушили ее. Но я не сомневаюсь, что она разрыдается, когда придет домой и осознает всю глубину потери.
Джон. Плачущая женщина — это ужасно.
Констанс. Смотреть на нее — одно расстройство. Но слезы приносят облегчение, знаешь ли.
Джон. Мне кажется, ты слишком уж хладнокровна, Констанс. Вот мне как-то не по себе. Не хочется думать, что я причинил ей боль.
Констанс. Я уверена, она поймет, что ты сделал это ради меня. Она знает, что ты по-прежнему питаешь к ней самые теплые чувства.
Джон. Но ты оставила ей даже искорки надежды, не так ли?
Констанс. Можешь не сомневаться.