Верни меня домой
Шрифт:
И опять остро встал вопрос, где взять одежду. То, что принесла с собой рыжуля, было сильно заношенным и грязным. Единственное, что меня обрадовало – красивый несессер с ножницами и другими предметами для ухода. В том числе шикарный гребень для волос.
– Откуда такое чудо? – воскликнула я, понимая, что теперь не придется стричь ногти чуть ли не садовыми ножницами и расчесываться не тем осколком расчески, что мы нашли под завалами.
– Это моей мамы, – Зонда опустила глаза. – Выронили мародеры, когда увозили награбленное.
– Ты жила в живом доме? – я прикрыла губы ладонью, поняв, что привела в семью наследницу магов.
– Да.
Зонда оглянулась на дверь, явно страшась увидеть там Лесека.
– Ты уже знаешь, кто он? – догадалась я.
– Он ведет себя как пес.
– Псы умеют быть преданными. Ты еще увидишь. Лесек и Ильга такие же сироты, как и ты. Как и близнецы. Как и я. Нам всем нужны кров и еда. Мы все нуждаемся в тепле и заботе.
– Я не знаю, близнецы маги или псы. Сейчас еще не видно, – Зонда подняла на меня влажные глаза.
– Мы не будем гадать. Время покажет. Нам всем просто надо выжить. Когда-нибудь война кончится.
– Я не хочу, чтобы победили псы. Но они всюду. Я не понимаю, куда делись маги, почему они не защитили нас?
– Не знаю, милая. У меня нет опыта общения ни с псами, ни с магами. Я с Севера, там нет магии. Мы все простые люди.
– Соседний город уже захвачен псами, слышали? Что будет дальше?
Мы не только слышали, но и видели псов, о чем я не стала говорить и без того напуганной девочке. Я обняла Зонду. Она доверчиво прижалась ко мне. От ее волос пахло гарью и немножечко коровой. Надо будет завтра устроить банный день.
Разложив и рассортировав все нехитрые пожитки новых членов семьи, я пошла за детьми. Пора было их, уставших с дороги, укладывать. А Зонда отправилась в хлев, где до сих пор возился Лесек. Пришла пора доить корову. По тому, как девочка взяла с собой пол-литровую кружку, я поняла – большого надоя не ожидалось. Но я лелеяла надежду, что корова откормится, и у нас появится достаточно молока. Может быть, будем делать масло. Или сметану.
Глава 8, где я впадаю в отчаяние
Поднимаясь по лестнице, я слышала голоса детей, бегающих по третьему этажу. Просторные коридоры и пустые залы оказались отличным местом для подвижных игр. Паркет делал шаги бесшумными, и мне хотелось подглядеть, чем занимается малышня. Судя по радостным крикам, они поладили.
Дети забрались выше, так как на втором этаже были растянуты веревки для белья. Еще вчера я постирала кое-какие кухонные тряпки и одну из нижних рубашек, которую Ильга извозила в саже. Я завернула за угол, чтобы снять ее, ведь укладывать малышку было не в чем, и оцепенела от увиденного.
Одна за другой вспыхивали высохшие тряпки и опадали на пол черными хлопьями, хотя сама веревка оставалась цела. Видя, что еще чуть и очередь дойдет до рубашки, я с криком сорвалась с места и быстро сдернула ее. Прижав к груди, крутанулась на пятках, не понимая, что происходит. Кто-то пробрался в дом и балуется магией? Но коридоры в оба конца были пусты.
– Дом, это ты? – мой голос звенел от растерянности и страха. – Если ты решился таким образом нас выгнать, получается, в тебе не осталось ничего светлого? Неужели не видишь, как нам тяжело? Да, я привела еще троих жильцов, но это же дети. Беззащитные дети.
За окном что-то шумно рухнуло. Дом намеренно развалил какую-то свою часть. Он выражал недовольство доступным ему способом.
– Я понимаю, как тебе больно, что тебя бросили, – я сглотнула комок в горле, но он не уходил. – Но я другая. Я никого не бросаю. Я и тебя не брошу. И вовсе не потому, что нам идти некуда. А потому, что не хочу, чтобы ты остался совсем один. Мне страшно представить, что однажды я увижу вместо красивого дома груду камней. Позволь нам позаботиться о тебе.
Уже с другой стороны здания что-то с грохотом осыпалось. Раздался девичий визг. Зонда!
Я кинулась к лестнице, по которой бежали испуганные дети. Мы вылетели на крыльцо и сначала не поняли, отчего на улице так светло. Горели загон для овец и курятник. Между ними метался Лесек и пытался потушить, черпая воду из водоема единственным деревянным ведром. Он выплескивал ее на горящие доски. Я видела, что ему не справиться. Слишком сильный огонь и слишком маленькое ведро. Ветер сыпал искрами и грозил перекинуть пламя на конюшню. Следующей его жертвой стал бы хлев с сеном.
– Выводите корову! – крикнула я, понимая, что мы рискуем остаться ни с чем. Дом добьется своего.
Но стоящая перед курятником Зонда не слышала меня. Впав в оцепенение, она смотрела, как разгорается пламя. Оно буквально пожирало сухие постройки.
Близнецы с Ильгой побежали в хлев, а я кинулась к старшим. Я тормошила Зонду, но она не реагировала. Ее лицо было мокрым от слез, а из прокушенной губы текла кровь. Бросив ее, я побежала к измученному Лесеку.
– Милый, не надо, – я схватила его за руку, чтобы он отпустил ведро. – Мы ничего не сможем сделать. Это дом. Он не хочет, чтобы мы оставались.
– А я говорил! – мальчишку трясло от ярости. – Я говорил, что так и будет! Но ты все делаешь по-своему!
Он не замечал, что кричал. Пламя гудело. Я силой оттащила его от навеса, у которого уже занялась крыша. Крепко обняла мальчишку, не давая ему вырваться. Чтобы слышал, я наклонилась к его уху и прокричала:
– Я никого и никогда не оставлю в беде! Слышишь? Радость и горе пополам. Мы семья. Все мы. Я, ты, Ильга, Зонда и близнецы. Я хотела, чтобы и дом стал с нами одним целым. Но насильно любить не заставишь.