Вернись домой, Землянин
Шрифт:
Пока Амальфи описывал создавшееся положение, Хэзлтон понемногу приходил в себя. Лицо его становилось все более веселым, а когда мэр закончил свой рассказ, Хэзлтон откровенно рассмеялся.
— Все это очень мило, — сказал он. — Теперь я понимаю, почему вы не слишком удовлетворены действиями Кэррела. Амальфи, когда вы научились так блефовать? Я-то не понял, почему вы так драматизировали мое желание уехать с Сэведжем! А вы знаете, что ваш план все равно не сработает?
— Почему, Марк? — спросила Ди. — Мне кажется, все продумано.
— Да, все вроде умно,
В спальне Амальфи мелодично запел его личный телефон, и через ведущую на балкон дверь полился мягкий неоновый свет — автоматически загорелась лампа. Амальфи нахмурил брови и щелкнул переключателем, расположенным на перилах.
— Господин мэр? — нервно спросил звонивший человек. — Прошу прощения, что пришлось разбудить вас, но у нас неприятности. Во-первых, некоторое время назад над нами прошло около двадцати кораблей. Мы хотели сообщить вам об этом, но они тут же ушли. А сейчас к нам прибыл беженец с Хрунтана. Он называет себя доктором Шлоссом. Он заявил, что на Хрунтане его преследуют, и он хочет работать на нас. Может быть, послать его в психиатрический центр? Хотя все это похоже на правду.
— Конечно же, это правда, — сказал Хэзлтон. — Ну вот, Амальфи, это ваш первый прокол.
Распутать историю доктора Шлосса оказалось непросто. Амальфи не имел возможности хорошо изучить этого человека. Агент Кэррела, видимо, достаточно потрудился, стараясь запутать политическую ситуацию на Хрунтане. Всякий раз, когда город проявлял заинтересованность в смерти какого-то человека, было предпочтительнее, чтобы убийство совершил посторонний. Представлялось, что в данном случае организовать это совсем несложно. В иерархии ученых на Горте явно выделялись четыре противоборствующих группы, которые с фанатическим упорством вредили друг другу, словно «товарищи», плывущие на одном корабле и проделывающие дырки в корпусе. К тому же, когда началась открытая вражда, суд не высказал к Шлоссу особого доверия, принимая то одну, то другую сторону.
Казалось, будет очень просто привести в движение такие течения, которые скоро снесут на своем пути доктора Шлосса, но Шлосс не захотел для себя такой участи. В тот момент, когда он осознал, что угроза вполне реальна, он с ошеломляющей прямотой обратился к помощи города.
— Дело в том, — сообщил Кэррел, — что он поздно понял, в каком направлении развиваются события. Шлосс мыслит очень здраво, и до тех пор, пока на него не набросились с ножом, не мог заподозрить, что за ним ведется охота.
— Могу поспорить, что его насторожил суд, — кивнул Хэзлтон, — вряд ли они особенно скрывали, что пытаются расправиться с ним.
— Все было именно так, сэр.
— Это означает, что скоро здесь появится Неумытое Величество Хазка со своими бездельниками. Они будут его искать, — прорычал Амальфи. — Думаю, доктор Шлосс не особенно заботился о том, чтобы скрыть свои следы. Что ты собираешься делать, Марк? Нельзя рассчитывать на то, что генераторы антифрикционных полей будут запущены раньше, и мы сможем спокойно убраться отсюда.
— Нет, не можем, — согласился Хэзлтон. — Кэррел, ваш агент еще не потерял связь с той группой, которая преследовала Шлосса и собиралась «прокомпостировать его билет»?
— Конечно, нет.
— Дайте агенту указание убрать лидера этой группы. Деликатные меры нас уже не спасут, слишком мало осталось времени.
— А что это, по твоему мнению, нам даст? — спросил Амальфи.
— Мы сможем выиграть время. Хазка наверняка подумает, что Шлосс отправился к нам, но большинство строящих козни ученых будут считать его убитым. Смерть лидера одной из групп будет сильно походить на месть со стороны кого-нибудь из команды Шлосса. Он, конечно, не входил ни в одну из этих компаний, но наверняка существует по крайней мере несколько человек, которые считали, что им выгоднее защитить Шлосса и сохранить ему жизнь. Месть пойдет по кругу, начнется неразбериха. В нашей борьбе это самое главное.
— Возможно, ты прав, — сказал Амальфи. — В этом случае я бы сейчас начал досаждать графу Нандору, обрушив на него обвинения и жалобы. Чем больше паники, тем больше времени мы выиграем. До полудня осталось всего четыре часа. А пока нам надо как можно лучше спрятать Шлосса. Нельзя допустить, чтобы его продырявил какой-нибудь агент Хрунтана. Мне кажется, лучшее место — это машина-невидимка в старом туннеле метро в Вест-Сайде. Ты помнишь его? Нам ее продали лиранцы и до сих пор никакой работы у нее не было.
— Из-за нее убили моего предшественника, — сообщил Хэзлтон. — Или я ошибаюсь, и причиной был тот провал на Эпохе? Я знаю, где находится машина. Мы сделаем так, чтобы эта штука вертелась и мерцала: хрунтанские солдаты ужасно боятся всяких машин. Они никогда не полезут внутрь работающей установки непонятного им назначения, даже если заподозрят, что беглец сидит внутри. Но никаких подозрений у них не возникнет, я уверен. И еще… — хотел было продолжить Хэзлтон, но не смог. — Боже мой, что это?! — вздрогнул он.
Раздался продолжительный ужасный металлический грохот, постепенно перешедший в приглушенный шепот, затихший вдали. Амальфи усмехнулся.
— Гром, — сказал он. — Планеты обладают феноменом, называемым погодой. Ужасные явления, правда, Марк? Сейчас, наверно, начнется гроза.
Хэзлтон поежился.
— Меня потянуло спрятаться куда-нибудь под кровать. Ну ладно, примемся за работу.
Он вышел. Ди последовала за ним. Амальфи, размышляя о том, что лучшая защита — это нападение, подозвал к балкону такси и распорядился поднять его на здание радиокорпорации. Он собирался приземлиться на крыше, однако был вынужден остановиться на первой же посадочной площадке: башни здания уже ощетинились мезотронными ружьями и счетверенными артиллерийскими установками. Граф Нандор не терял времени даром и старался исключить любую случайность.