Верните маму!
Шрифт:
Время замедлило свой бег. Я с потрясающей ясностью видела, как в тех местах, куда проникало исходящее от меня тепло, кожный покров начинал менять цвет, становясь более естественным. Неохотно, словно преодолевая какой-то барьер, но всё же.
Я справлялась, и эта радость позволяла не останавливаться на достигнутом, ведя процесс к завершению.
К тому же, чем светлее становилась кожа, тем больше преображалась домовушка – волосы уже не висели спутавшимися колтунами, платье приобретало белизну, грязные разводы исчезали. Словно до этого болезнь вытягивала
Прошло не так много времени, а передо мной уже сидела маленькая старушка с круглым лицом, на котором выделялись серые, как осеннее небо, глаза, курносый нос, похожий на картошку, и завершали картину гладкие блестящие волосы, собранные в аккуратный пучок.
– Ого, вот это да-а, – раздался за спиной звонкий голосок Анитры. – Ну, точно домовушка и вполне себе домашняя.
– Теперь заживём, – вторил ей брат. – Домовушки могут и чистоту навести и одежду починить.
– Спасибо, хозяюшка, – впервые за всё время, заговорила старушка скрипучим голосом. – Избавила меня от хвори тёмной. Век не забуду.
– Я рада, что получилось помочь. А теперь извини, пора бежать за дровами и готовить ужин, пока у нас желудки к спинам не приросли. Правда же, детки? – подмигнув близнецам, которые довольно заулыбались, предвкушая спокойный и сытный вечер, вышла за дверь.
За детей я не волновалась: они в обиду себя не дадут. Да и смысла вредить домовушке не было. Пусть посидят, пообщаются. Узнают друг друга получше, может, и подружатся.
День близился к вечеру, а дел предстояло ещё много. Но приятное светлое чувство, что сделала добро, грело душу.
Дрова я собрала довольно быстро, сделав очередной набег в сарай, где дракона уже не обнаружила. Значит, жив-здоров и переживать за него уже не стоит. Потом сбегала в теплицу и сорвала зелёного лука. А когда, прихватив корзинку с яйцами, вошла в дом, собираясь заняться ужином, застыла в изумлении у порога.
*****
Дом сверкал чистотой. Ни пылинки, ни соринки, ни паутинки. Окна вымытые, пол блестит, посуда сияет. И в этой чистоте чумазые дети и я смотрелись немного чужеродно, намекая на то, что после ужина нужно срочно согреть воду и искупаться.
– Мамочка, посмотри, как здесь стало чисто и красиво. Здорово, правда? – моё появление первой заметила Ани и, спрыгнув с лавки, устремилась навстречу. – Это всё тётушка Тиль сделала. Так зовут домовушку.
– Просто чудесно. Тётушка Тиль – настоящая волшебница, – улыбнулась я, ставя корзинку на стол. – А где же она сама?
– Ушла отдыхать в теневой мир, – взял словно Эдвин. – Мам, а ты знала, что все домовушки живут там, а к нам приходят в гости?
– Понятия не имела, – призналась честно.
– А ещё там живут лешаки и мавки, и ещё много всяких существ, – затараторила Анитра. – И теневые драконы тоже живут там. Так тётушка сказала. И все они могут появляться в нашем мире, выходя из любой тени. Представляешь? Это для них как проход, вернее, дверь.
– Очень интересно, – нахмурилась, подозрительно покосившись на тёмные углы. –
– Она сказала, что этот дом теперь под её защитой и никого чужого она к нам не пустит, – ответил вместо сестры Эд.
– Уже радует, – пробормотала себе под нос, направляясь к печи.
Открыв металлическую дверцу, закинула в топку тонких сухих щепок вместе с кусочками трухлявой коры, и выбила искры с помощью кремня и кресала. Но что-то явно шло не так.
Наблюдая, как робкий огонёк нехотя набирает силу, нещадно дымя, лихорадочно вспоминала, что я сделала не правильно. Дым не должен был идти в дом, но он шёл.
Думай, Марго, думай.
Точно! Должна же быть какая-то задвижка, перекрывающая дымоход, которую следует отрегулировать в зависимости от погоды и температуры. Чем теплее, тем сильнее она должна выдвигаться, чем холоднее, тем меньше оставляют щель. Но закрывать совсем нельзя ни в коем случае, иначе можно угореть.
Искомый элемент обнаружился под потолком на высоте вытянутой руки. И лишь стоило вытащить металлическую пластину наполовину, в печи весело затрещали дрова и дым потянуло в трубу.
Так, с одной проблемой вроде бы разобрались.
Пока разгоралась печь, я расколола девять яиц и взбила их вилкой, остальные восемь оставила на завтра. Была бы мука и молоко, можно было бы приготовить омлет. Но сейчас и обычная яичница для нас – деликатес, тем более, если добавить в неё зелёного лука. Сюда бы ещё хлеба…
– Ани, милая, у вас остались лепёшки, которые ты мне показывала утром, или вы их уже все съели? – спросила у малышки, с любопытством наблюдавшей за тем, что я делаю.
– Ещё немного осталось, но они очень сухие. Нам с Эдом пришлось запивать их водой, которую ты достала из колодца, чтобы не сломать зубы.
– Неси сюда, размоченные в яйце и обжаренные на сковороде они будут гораздо вкуснее.
Разламывали лепёшки мы всей нашей дружной компанией. Детям – развлечение, а мне – помощь.
– Эх, сюда бы ещё немного соли для вкуса, – вздохнула, размешивая массу из яиц, кусочков лепёшки и зелёного лука, вдыхая умопомрачительный аромат и сглатывая слюну.
– Соль у меня найдётся, – от скрипучего голоса домовушки, раздавшегося за спиной, я едва не выронила вилку.
– Тётушка Тиль, – смутившись, выдохнула я.
– Она самая, деточка, – захихикала старушка. – Неужто испугалась?
– Есть такое, – не стала отрицать. – Так вы с нами поделитесь?
– Разумеется, – домовушка взмахнула рукой и на столе рядом со мной появилась деревянная солонка, наполненная белыми кристалликами. – Раньше в моих закромах запасов было много – и грибы, и ягоды… – старушка тяжело вздохнула, комкая в руках фартучек. – С лешаками обменивалась. Они приносили дары леса – а я им штопала рубахи да штаны, но после того, как ко мне прицепилась та хворь, начали сторониться. Много наших из-за неё слегло… Но с солью-то что станется? Она и через годы… соль.