Верните мне боль
Шрифт:
– Я их не тронула!
– попыталась я объясниться.
– Может быть, возле них и дышать нельзя?
Кто-то молча берет меня под руку. Кто-то шепчет: "Редкий случай..." Участливо-встревоженные лица...
Так было, когда кто-то из наших умудрился подцепить почти забытую болезнь со свирепым названием "грипп" - и тогда к нам съехался весь цвет городской медицины...
– Григорий, хоть ты объясни мне, в чем дело, с цветами этими?
– А, пустяки. Это нам геноботаники подарили. Вывели цветок-индикатор, восприимчивый к биотокам человека. Реагирует на разные отклонения от нормы в сфере психики...
– Похоже, что у меня это отклонение посерьезней, чем у Пизанской башни?
– Это уж ты мне расскажи, что тебя сюда привело...
Гоша научился уклоняться от прямого ответа. Это ново. Комплекцией посолиднел. Лба тоже прибавилось - за счет кудрей. Видно, здорово закрутился человек, если не может выбраться к косметологам. Но главное изменился взгляд. Прежде пылающий - немедленно действовать!
– теперь сосредоточенный, чуточку усталый, внимательный - и вдруг уходящий от тебя: в мысль.
– Расскажи сначала о себе, Гоша. Как ты - доволен? Руководитель Института Счастья - звучит?
– Прости, но это звучит обывательски... "Счастье в коробочке" - может, еще и голубой ленточкой обвязать? Знаешь, вопросы управления психическими процессами оказались куда сложней, чем думалось. Гораздо лучше, когда человек справляется со своей бедой сам, за счет внутренних резервов...
– Ну, утешил...
– Тебе очень плохо?
– Очень.
– Причины?
Это выговорить очень трудно.
– Несчастная любовь.
– Да...
– Гоша смущен еще больше, чем я.
– Такая девушка... Знаешь, я сам был в тебя почти влюблен. Но - случается. Наша теория - несовпадение тэта-ритмов... ну, это еще надо проверить. Если рассудить, так ведь этого не должно быть, правда? Что в наше время может помешать любви? Сметены все преграды - социальные, религиозные, расовые. Нет, наконец, красивых и некрасивых - за этим следят спорт, косметология... И все-таки - несчастная любовь. Типичный анахронизм в эмоциональной сфере, самой консервативной изо всех психических сфер.
– Григорий, я не нуждаюсь в объяснениях. Помнишь, ты говорил, что твоя задача - не объяснять, а изменять? Мне нужно, чтобы это прошло. Я устала от боли...
– Видишь ли, Раюшка... Мы прошли период исканий. Мы поняли, что всякое форсированное вмешательство - хемотерапия, гипнотерапия - может привести к необратимым изменениям в психике, к утрате каких-то личностных свойств...
– К чему же мы пришли?
– У нас иные методы. Пример нам - медицина. Сейчас ведь ее суть - не скальпель хирурга, не таблетки фармакологии, а обращение к естественным защитным свойствам организма. Так и у нас. Психотехника - на основе природных особенностей человеческой психологии. Ведь раны душевные способны затягиваться, как и телесные. Время - прежде всего тут помогает. Другие факторы... Помнишь: "Спасибо, сторона родная, за твой врачующий простор..." Весьма благотворно влияние природы - море, горы, степь. Музыка - тоже могучая сила. Разумеется, у нас все это концентрировано, соответствующим образом направлено...
– И вы добиваетесь успеха? Делаете людей счастливыми?
– Нет. Мы только делаем их не несчастными.
– И то хлеб.
– Да, хлеб - в ряде случаев. Возвращаем работоспособность, нормальный тонус. Но - должен тебя предупредить: на карте души человеческой белых пятен еще хватает. И у нас иногда получаются непрогнозируемые результаты.
– Значит, это опасно - ваша психотехниика?
– Нет. Но иногда - бесполезно. Случаются рецидивы. У некоторых равновесие духа словно бы держится на кончике иглы...
– Если будет рецидив, я приду снова.
– Хорошо. Теперь ты все ясно себе представляешь...
Он нажал кнопку. Вошла сотрудница, как и все, в силоне фарфоровой белизны.
– Приступайте к процедурам по схеме два, - сказал Гоша.
...В голове - обморочная пустота. Так тихо вокруг, как будто остановилось время. Во мраке зажигаются, набегают световые волны. И музыка, словно эхо света: разгорается - угасает - разгорается...
...Кто я? Я морская волна - бегу, бегу, достигаю берега и рассыпаюсь белой вздыхающей пеной. Я лист дерева. Травинка, согнувшаяся под тяжестью дождя.
Ветер, как струны, перебирает гибкие ветви ивы. Мерное их колыханье баюкает, укачивает мою боль.
Где она, боль? Растворилась в бездонной синеве неба. Потонула в зеленоватом свечении океана трав - зеленая волна бежит по нему от горизонта до горизонта. Я бегущая волна. Несусь низко над травой...
Блаженное чувство полета - все, все позади!
– охватывает меня.
...Весна уже в разгаре. Мне нравится нарядный день, скользящий мимо меня, словно в кинораме. Яркий клинкер домов. Большой Круг. Представляю себе, каким грохотом и рычаньем встретило бы меня в прошлом веке это двенадцатирядное шоссе с транспортными развязками на трех уровнях! Наш век - век бесшумных моторов, текстовелюровых шин, губчатого пластобетона. Машина промчится - словно бархатом провели по стеклу...
По подземному переходу я перешла Большой Круг, вошла в пределы Зеленого Кольца и порадовалась ему.
С некоторых пор мир видится мне необычайно отчетливым и ярким - словно я шла, ослепленная солнцем, и вдруг надела дымчатые очки.
Я различаю все оттенки зеленого, все подробности неторопливого бытия растений. Вижу, что молодые листья у каштана - словно бы гофрированные, а у тополя - точно обмокнуты в лак. Вижу следы мороза и солнечные ожоги - на шершавой коре вишен. Различаю в травяном ковре прошлогодние пожухлые стебли и забивающие их сочные, молодые. Вижу, как ходят дрозды вперевалочку. Как спланировала сорока, неся хвост строго по горизонтали...
Никогда еще не было в моем сознании такой четкости, отграненности каждой мысли...
Подумала о природе. Теперь - об Иде: что-то в ней изменилось. Забежит, чмокнет в щеку: "Ну, у тебя все в порядке?" - начнет рассказывать о своих учениках, об их огорчающих выдумках и внезапных срывах, вдруг - оборвет рассказ... Все же есть в ее характере незавершенность. А ученики - что ж? Переходный возраст... Это же азбучно: его надо переждать, как дождливую погоду.
Странное ощущение приходит ко мне - ощущение тепла и уюта от того, что это не моя забота, ученики, переходный возраст.