Верное слово

Перумов Ник

Болото зашевелилось, вскипело под зелёным одеялом мха. Заворочалось в глубине что-то большое, грозное. Но маги не останавливались. Машка металась между огней, всплескивая тонкими руками. С её губ срывалось глухое бормотание, она шипела и вскрикивала, когда незримые потоки скручивались вокруг неё. Но Игорь успевал ослабить колдовские петли, давая возможность Рыжей снова и снова призывать того, кто силился укрыться в болотной глубине, кто видел и знает всё, случившееся на здешних топях.

Однако отозвался и кое-кто

ещё. Спутать было невозможно – то самое чудище с пятнадцатью по Риману и почти двадцатью по Чикитскому, оставшееся было позади. Заворочалось, застонало на пределе слуха – и на мгновение показалось, что в этом мучительном, полном голодной ненависти зове послышались обрывки слов…

Глаза Маши видели сейчас не ночное болото, не чахлый лес и бучила, а рвущуюся к поверхности фигуру. Не чудовище, нет – человеческую фигуру, словно окутанную облаком подземного пламени. И она, эта фигура, поднималась к поверхности всё выше и увереннее.

А ещё чудились Маше, что тянется следом за болотным ужасом нечто вроде пары огненных же крыльев.

Шире, шире захват, глупая! Раздвигай воронку! В эпицентре уже сто десять, самое меньшее, конус заклятия не выдержит, никакие решетниковские модификации не помогут!

Вспышка. Машкины глаза на миг ослепли, слёзы хлынули потоком – петля почти затянулась. Игорь успел лишь в самый последний момент.

Но зато она разглядела. Разглядела то, чего они все так боялись увидеть.

Мёртвые человеческие тела в болотине, невдалеке от жуткой дёргающейся огненной твари.

– Сожрала-а-а… – вырвалось у Машки.

Резкий запах нашатыря. В свете от костра – лицо Игоря, губа закушена.

– Ох, Рыжая…

– А ты… испугался, что ли?.. Что я тебе, барышня? Нашла я, вот чего.

Какое-то время ушло, чтобы прийти в себя. Лейтенант Морозов и его люди выслушали известие в мрачном молчании.

– Вытаскивать надо, – закончила Маша.

– Вытаскивать?! Вы, товарищ маг, сами ж нам говорили, мол, не подходить ни на шаг!

– Это когда мы мимо шли, – пришёл на помощь Игорь. – Нельзя их там оставлять, даже до утра, если у твари пятнадцать по Риману.

– Чего «пятнадцать»? По какому Риману? – не выдержав, огрызнулся лейтенант. – И что такого страшного случится? Они ведь уже мёртвые!

– В том-то и дело, – ответила Маша таким замогильным голосом, что Морозову вдруг совершенно расхотелось спорить. Правда, ненадолго.

– Велика вероятность спонтанной денекротизации, – буркнул лейтенанту Игорь. – При такой-то локальной напряжённости…

Кто-то из милиционеров сдавленно прошипел сквозь зубы пару крепких слов. Лезть прямо в пасть болотной твари не хотелось никому.

– Так если опасно, надо в город вернуться и сапёрную команду вызвать. – Лейтенант оправился и, скрипнув зубами, упрямо настаивал на своём, не желая подвергать опасности своих молодцов. – Заминировать всё тут, да и…

– Повезло

вам, лейтенант, – теперь нахмурился и Игорь. – Повезло, коль в войну ни разу не пробовали «заминировать» бестию с хотя бы десяткой римановской, не говоря уж о пятнадцати.

– А что? Мина есть мина. Тротил, он и в Африке тротил.

– Интересно, зачем тогда маги, если «тротил, он и в Африке»? – ядовито спросила у лейтенанта Маша. – Не получится ничего, товарищ Морозов. Только людей губить. Этот болотник твой тротил сожрёт и только облизнётся. Ему и снаряды, и бомбы – всё нипочём.

– Предел Корсакова, – вставил Игорь. – Десять целых и семьдесят четыре сотых по Риману.

– Ага. А когда пятнадцать, да ещё и девятнадцать с половиной по Чикитскому, что, в частности, показывает и вероятность стихийной денекротизации и анекротических явлений на свежих трупах, то ясно даже и ежу, что тела надо вытаскивать немедленно.

– Как? – не сдавался лейтенант.

– Кошками. Крючьями, – пожал плечами Игорь. – Вы, лейтенант, разведвзводом командовали, неужто я вас учить должен?

– Без команды я людей под такое не подведу. – Морозов упрямо нагнул голову.

– Мы с товарищем Угаровой – оба старшие лейтенанты, между прочим. – Глаза у Игоря блестели зло и упрямо. – Показать удостоверение?

– Не тебе мне приказы отдавать, – не опустил взгляда Морозов. – Доложу, куда следует, там решат. Игнатьев! Разворачивай рацию.

– Куда радировать собрались, м-м? – поинтересовалась Машка, словно невзначай оказавшись рядом с лейтенантом, прищурилась, сердито ли, игриво, не разобрать.

– Тебе не доложился! – рявкнул тот, совсем забыв былую почтительность. – Фокин! Ко мне!

Маша прицокнула языком.

– Трщ лейтенант? – подскочил рослый боец.

– Н-ничего, – с трудом открывая рот, вдруг ответил Морозов. – Не надо… докладывать. Выполняем… указание… товарища Угаровой…

Фокин, широкий в плечах, способный, наверное, поднять Машку одной рукой, вдруг тоже запнулся, взгляд его затуманился – на милиционера очень-очень пристально глядел Игорь.

Остальные бойцы, напрягшиеся было – кое-кто даже направил на магов оружие, – облегчённо завздыхали.

– Так-то оно лучше, – буркнул Игорь. Пот на его висках блестел россыпью, алой от пламени костра.

Маша ничего не ответила, только потянула воротничок, словно задыхалась.

Возвращались медленно, осторожно. Морозов тем не менее оправлялся – шагал всё увереннее и вопросов больше не задавал. Кое-кто из его людей с некоторым подозрением поглядывал на магов, но, наверное, никто из них не верил, что их лейтенанта может вот так влёгкую взять какая-то рыжая девчонка.

Откуда ни возьмись снова появилась кошка. На сей раз она даже мяукнула, почти приветливо, в упор глядя на Машу совсем не по-кошачьи красными глазами.