Верность и Ложь
Шрифт:
Очередная вспышка молнии осветила скривившееся в жуткой гримасе лицо трупа, в котором не осталось ничего человеческого. И снова корабль выровнялся, поднявшись на гребень волны, и Дрейк, уже с мечом в руке, старался удержать равновесие. Он знал, что нужно за что-то схватиться, пока они не начали спускаться. Мёртвый пират упал на палубу и пополз в сторону штурманов.
Корабль наклонился вперёд, палуба ушла у Дрейка из-под ног, держаться было не за что, и он тоже упал. Что-то твёрдое, как железо, схватило его за запястье и крепко держало, пока его ноги пытались зацепиться за что-нибудь на залитой водой палубе. Дрейк открыл глаза и увидел, что Бек держит его одной рукой, а другой так вцепилась в какую-то снасть на грот-мачте, что побелели костяшки пальцев. Яростно читая нараспев, она подтащила Дрейка к снасти, за которую он с благодарностью ухватился обеими руками, и только тогда понял, что выпустил свой меч.
– Мертвец, – крикнул Дрейк, указывая в сторону штурвала, где мёртвый пират медленно полз по палубе.
– Я вижу, – завопила Бек в ответ, дёрнув головой в сторону, чтобы убрать мокрые волосы с лица.
Мачта над Дрейком тревожно застонала, и он быстро помолился Рин, чтобы та выдержала. Если грот-мачта сейчас сломается, все они скорее всего последуют за ней в холодную тьму.
– Стреляй в него! – крикнул Дрейк арбитру.
Бек покачала головой, и очередная вспышка молнии высветила на её лице явный страх.
– Порох промок!
Зарычав от досады и решимости, Дрейк упал на четвереньки и начал усердно карабкаться вверх по палубе к штурманам, которые по-прежнему изо всех сил сражались со штурвалом. Мёртвый пират всего в нескольких метрах впереди медленно полз дальше. Достаточно было, чтобы один из штурманов отпустил штурвал, и корабль накренится и сгинет под волнами.
Переставляя руки, скребя сапогами по мокрой палубе, Дрейк подбирался всё ближе и ближе к мёртвому пирату, пока не оказался достаточно близко, чтобы схватить его ногу и оттащить. Кто-то прокричал его имя, но Дрейк был слишком занят, слишком сосредоточен. Корабль тряхнуло, и волна воды хлестнула по палубе, закрутила Дрейка и смыла его прочь. Он сильно ударился об релинг и почувствовал, как уменьшается наклон, по мере того, как выравнивался корабль. Что-то врезалось ему в грудь, выбив воздух из лёгких, и он задыхался в холодной солёной воде. Казалось, на целую вечность мир Дрейка сжался до кашля, вдохов и попыток отчаянно вытереть воду из глаз.
Дрейк услышал стон, и тварь, врезавшаяся ему в грудь, зашевелилась. Не раздумывая, он схватил фигуру руками и ногами, притянул к себе и держал изо всех своих сил, даже когда корабль стал наклоняться, начиная подъём на очередную чудовищную волну.
Мёртвый пират принялся вырываться. Даже с другим человеком на закорках тварь могла ползти в сторону штурманов. Дрейк пинал и бил мертвеца, но монстр всё равно двигался дальше.
В правую руку Дрейка вонзились зубы, и он заорал. Не в силах дальше держаться, он покатился вниз по палубе, прижимая к себе укушенную руку, и врезался в лестницу, где умер пират.
Один из команды соскользнул по релингу и попытался помочь ему подняться.
– Убей эту тварь нахуй! – Дрейк указал на мёртвого пирата укушенной рукой, и впервые увидел, сколько он теряет крови, которая смешивалась с морскими брызгами и пропитывала одежду.
– Кого, Мерля? – крикнул в ответ пират.
Зарычав, Дрейк отпихнул его, подобрал ближайший обломок дерева длиной со свою руку, и бросился следом за трупом. Тот тянулся к перепуганному штурману, который пытался держать штурвал и отпинываться от монстра, пытавшегося куснуть его за лодыжку.
Взревев от боли и досады, Дрейк вонзил деревянный обломок в основание шеи мёртвого пирата. Тварь задёргалась и застонала, но продолжала тянуться к ноге штурмана. Дрейк упёрся ногами как можно сильнее и начал оттаскивать труп назад, дюйм за дюймом, прочь от штурвала. В это время корабль выровнялся, наклонился в другую сторону и начал свой жуткий спуск по волне. Дрейк крепче схватил существо, игнорируя его попытки повернуться и куснуть, или вырваться, и зацепился ногой за какую-то снасть. И наконец, когда корабль ударился в нижнюю часть волны, и всех окатило свежей водой, Дрейк поднял мёртвого пирата на ноги и сильно толкнул в сторону релинга. Мертвец споткнулся, перевалился через релинг и свалился вниз головой за борт.
Дрейк опустился на колени посреди корабля, посреди бушующего шторма, и застонал. Рука словно горела в том месте, где мёртвый пират его укусил, и к тому же Дрейк выбился из сил. Времени на отдых не было. Свежая пелена морских брызг хлестнула по лицу, и это было то что нужно, чтобы взбодриться.
Заставив себя подняться на ноги, когда корабль начал очередной подъём, Дрейк заковылял в сторону грот-мачты мимо пиратов – одни там держались из последних сил, другие ковыляли к своим задачам. Если кому-то из них и были нужны указания, то Дрейк слишком устал, чтобы отдавать их.
Бек всё ещё держалась за снасть на грот-мачте, костяшки её пальцев побелели, а в глазах застыло испуганное выражение. Дрейк сомневался, что её так напугал ходячий мёртвый пират, и решил, что дело скорее в опасных маневрах корабля, мчавшегося вверх и вниз по волнам. Дело обычное – некоторые просто не могут выдержать неукротимую мощь вспененного океана, который швыряет судно, словно какие-то обломки.
– Ты видела парус? – спросил Дрейк, перекрикивая шторм.
Бек кивнула.
– Как он выглядел?
Бек задумалась, а потом открыла рот для ответа и в результате получила полный рот солёной воды. Хорошенько прокашлявшись, она смогла-таки заговорить:
– Как перекрывающиеся чешуйки. Много парусов вместе. – Она пожала плечами, словно лучше ей было не рассказать, но это уже не имело значения. Дрейк и так знал, что это за корабль: друррский корсар. И, если он не сильно ошибся, с некромантом на борту.
Глава 37. Добродетель Марии
Когда дело доходило до соревнования по выпивке, немногие могли сравниться с Дейменом. Он был из тех немногих, кто родился и вырос на островах, и пить начал с таких ранних лет, что мать, да покоится с миром её душа, с тем же успехом могла бы кормить его грогом вместо грудного молока. И, разумеется, хуже всего было то, что её поклонники быстро принялись давать Деймену бутылку чего-нибудь крепкого и вырубающего, чтобы не путался под ногами, когда они к ней приходили. В общем, Деймен пил с тех пор, как научился стоять на ногах, и это, вкупе с естественной устойчивостью к алкоголю, делало его практически непобедимым в любых состязаниях, связанных с поглощением огромных объёмов опьяняющих веществ.