Верну свою жену
Шрифт:
А ведь я всегда умела владеть собой, считала себя спокойным человеком. Беременность прошла тоже, в общем-то, без напряга.
Почему отъезд мужа вызвал такой всплеск негативных эмоций и выбил меня из колеи настолько, что я постоянно сдерживаю слезы и упреки?
Надеюсь, к приезду мужа это пройдет. Должно. Не время ругаться.
Мне ему еще о бесплодии как-то рассказывать.
Но это потом, потом… Сейчас бы понять, что с Димочкой, молоко наладить, да и сумку из роддома разобрать надо, а еще поесть. И много пить. Надо пить
Съем что-то не то – и начнутся колики, а он и так ужасно спит.
Голова кругом.
***
С горем пополам уложили ребенка, и я, ужасно усталая, хотела уснуть.
– Соня, надо выпить молока с чаем, – затеребила меня мама за плечо.
Я держала руку возле спинки ребенка, перекинув ее из кровати в люльку с убирающейся боковиной. Мы обе говорили шепотом.
– Если я отойду, он проснется, – сказала, и почему-то эти слова меня наполнили ужасом. Каждый крик ребенка отзывался во мне, отдавался болью, страданием и разочарованием в себе как в матери.
– Не проснется, какое-то время поспит, а тебе надо попить, чтобы выработалось молоко, – настаивала она, и я поднялась, шаря ногами по полу в поисках тапочек. Запахнула на себе халат. Встала – и меня повело. Такая слабость навалилась страшная, и в глазах мушки замелькали. Да что же я за слабачка такая?
– Давление упало, – постановила мама, снимая с меня манжету и глядя на тонометр, когда мы уже переместились в кухню. – Ты всегда слабенькая была, Сонька. Надо поесть, а потом лежать. Ешь, ешь, – пихала она мне еду, а я себя ощущала каким-то роботом или аппаратом для переработки пищи в молоко.
Сосудом для вынашивания и взращивания ребенка.
И он мне вдруг показался чем-то чужеродным и опасным.
С беременной со мной носились как с принцессой.
Соня, поспи. Соня, не поднимай тяжелое. Соня, тебе надо себя беречь.
И стоило родиться ребенку, как я вдруг трансформировалась из принцессы в бесполезную, еле живую куклу, которую дергают за ниточки.
А когда появится радость от материнства? Когда я начну им наслаждаться?
Или я в принципе для этого не создана?
Потому что я пока ничего хорошего, кажется, не чувствовала.
Только злость, раздражение, усталость, плавно переходящие в апатию.
Глава 3
Соня
– Сонь, вставай, Антон приехал, – мама потеребила меня за плечо, и я проснулась. В голове по-прежнему вата, в глазах резь. Ощущение безвременья.
День. Ночь. Вечер. Утро.
Всё слилось воедино в бесконечных попытках справиться с малышом. И проснуться было тяжело.
Казалось, я же только уснула…
На этом фоне даже блекла радость от приезда мужа из командировки.
Когда я вышла в гостиную, мама уже вручала ребенка новоиспеченному папе. Сердце дрогнуло. Да что же
Двинулась к нему с улыбкой, а он ответил такой же. Доброй, родной.
Может, всё в порядке?
– И как вы тут справляетесь? – глянул на меня муж, но тут же перевел взгляд на сына. Он, как и я, не мог на него насмотреться. Держал так бережно, что мое сердце таяло и плавилось. В нем появлялись новые оттенки любви.
– Потихоньку.
Что уж врать, пока не очень я справляюсь. Хорошо, что мама на подхвате.
– Да всё нормально, – заметила мама, – все дети беспокойные. Хотя Сонечка была спокойной, но на то она и девочка. Мальчишки капризнее намного. А у тебя, Антош, как там на работе? – опередила она меня с расспросами.
Это ведь я должна была спросить, но не успела.
Муж сразу посмурнел, даже плечи заметно опустились. Меня заполнила тревога. Сердце сжалось. Впервые я думала о чем-то помимо ребенка. А ведь у мужа и правда проблемы. Стоит посмотреть на его побледневшее лицо, на потухшие глаза. Да и вообще он осунувшимся выглядит.
Не время ему о бесплодии говорить. Это подождет. Да и миловаться тоже потом будем. Не при маме же.
– Пойдемте на диван сядем, – позвал Антон, мама легко перехватила у него ребенка, который покряхтывал в ее руках. Потом уже я взяла Димочку, перенимая как эстафетную палочку, и мы все устроились в гостиной.
Грудь набухла, а сынок заводил ротиком из стороны в сторону и зачмокал, почувствовал, что мамина грудь рядом, мои же соски в ответ заныли.
– Покорми его, Сонь, – мама не преминула дать совет.
Я вскинула голову. Муж пристально на меня смотрел. Мне некого было здесь стесняться, и всё же отчего-то краска стыда залила щеки. Вытянутые, покрасневшие соски – то еще зрелище. Совсем не то, что привлекает молодого, здорового мужчину, который явно соскучился по своей жене.
Вон как смотрит. С неуместным сейчас желанием.
Жар всколыхнулся во мне, в этом полном, рыхлом теле, которое казалось чужим. Будто кто-то взял и надел на меня латексный костюм толстухи, как в фильмах. Но женское либидо спало, его похоронили усталость и осознание собственной уродливости. Я стеснялась собственного мужа, стеснялась тела, не оправившегося после беременности и операции…
– Вон как сосет! Молодец какой!
Зато маме всё нипочем, знай, радуется, что внучек пьет молоко.
– Так что там с ЧП? – вернула я разговор в прежнее русло.
Антон снова нахмурил брови, последовала серия тяжелых вздохов и нервное ерзание на диване. Муж, очевидно, не желал говорить на эту тему, она ему была неприятна. Встал, нервно заходил по гостиной.
– Это дело еще далеко не завершено. Там путаница с документами.
– А что там? – вытянулась в струну мама, заламывая руки в волнении. – Какая такая путаница?