Вернусь не скоро
Шрифт:
— Больно! — зарыдала на всю округу девушка.
От такого поворота мне драться сразу расхотелось – уж больно это мыльной оперой попахивало: как два самца дерутся за героиню, превозмогая себя и пафосно крича. Нет, спасибо, но не мое это. Пускай этот орангутан ее себе забирает.
– Ладно, в следующий раз продолжим, Леша, – сказал я, подойдя к обочине и поднимая свою куртку.
– Вставай, дура, – сказал Леша распластавшейся на асфальте девушке, которая не переставала реветь. – И закинув ее на плечо, потащил к машине. Ну точно арангутан.
Я
"Неплохо, этот Леша меня отделал," – сказал я, идя по дороге и чувствуя, как каждый шаг отдавался в моих кишках. А после, вспомнив его побитую физиономию и разбитую руку, добавил: "И я его тоже".
Вернувшись в дом, я посмотрел на так и нетронутую тарелку пельменей. День был длинный. Ощущение было такое, будто я вышел из эфира не сегодня вечером, а как минимум пару суток назад.
– Даня, ты что еще спишь? – вырвал меня из сна знакомый голос.
Вчера, вернувшись домой, я даже не стал раздеваться и рухнул в кровать в том, в чем был. Вот только не ожидал я с самого утра визита сестры. Я же ей говорил, что не стоит приезжать ко мне.
– Сплю, сплю, зачем будить то? – прохрипел я пересохшим горлом, не вставая с кровати, и попытался открыть глаза. Вот только вышло сделать это лишь наполовину. Один глаз, как я ни пытался, не открылся. Так еще и боль от вчерашних побоев начала накатывать после осознания происходящего.
– Ах-ре-неть, – по слогам сказала сестра, заходя в комнату, где я продолжал лежать, – тебе это может в больницу надо.
– Не надо, и давай без расспросов, как, где, за что, и так далее, – сказал я, всё же приняв вертикальное положение.
– Да что спрашивать, небось опять из-за девки подрался, – Сказала сестра, и тут заверещал телефон, лежащий на тумбочке перед ней. – А вот и подтверждение, да и имя какое интересное, Лейсан. Смотрю брат твои вкусы не меняются.
– Да блин, – выхватил я у сестры телефон и сбросил звонок. С этой чокнутой только общаться сейчас не хватало.
– Дань, ну нельзя же так, девушка переживает, а ты...
– А я нет, – перебил я сестру, – Вась, скажи, зачем ты приехала? Я ж говорил, что хочу один побыть.
– Да просто захотела и приехала. И скажи, как твой внешний вид сочетается со словами "хочу побыть один". Сказал бы честно, хочу отправиться в недельный загул с пьянками, девками и вот этим самым. — Махнула сестра пальцем вокруг изувеченной части моего лица.
— Не Было ничего такого, ну за исключением этого, — в ее стиле обвел я подбитый глаз рукой. — Да и вообще, когда это тебя стало интересовать, где и как я провожу время? Может, ты присоединиться хотела? Ну, прости, драться я привык один на один. Но если так хочешь, в следующий раз я тебя позову, в виде поддержки будешь.
— Какой ты вредный стал? — ответила сестра, — Переодевайся и выходи, будем твою физиономию в порядок приводить.
— Я всегда такой был! — пробурчал я в уже закрытую
Просить сестру, чтобы она не сообщала об этом родителям, я не стал. Просто это было и не надо. Не такая она. Еще с самого детства единственным человеком, которому я рассказывал все, была она. Ну, почти все, но о том, что я умалчивал ей и сейчас лучше не знать. Например, куда это подевался ее ухажер Павлик, которого я застал с другой девкой в соседнем с нашим районом парке. Нет, ничего страшного с ним не случилось, кроме разбитого носа и обещания получить гораздо большие неприятности, если он даже попробует позвонить Ваське.
Пока я переодевался и пытался умыть то, что осталось от моего лица после драки, Вася достала откуда-то аптечку.
– Садись и рассказывай, пока я буду тебя латать, – сказала сестра и показала на стул.
Честно, хотелось рассказать сестре всю правду, но во-первых, тогда она бы вызвала скорую, чтобы меня подлечили в психическом плане, а во-вторых, я еще помнил о наличии жучков в доме. Поэтому я рассказал сестре все, за исключением эфира спецслужб и всего с ними связанного.
– Капец, она больная. Может, заяву на нее напишешь. Судя по твоему рассказу, ей лечиться надо, – высказала свое заключение сестра.
– Не может, а надо. Ай блин, осторожнее.
– Терпи, блин. Ну и честно, в драку ты сам полез. Может, ты что-то мне не договариваешь.
Последние слова Васи были не просто сказаны к слову. Она всегда чувствовала, когда я пытался юлить. Но это не удивительно, она чертовски проницательна в отношении людей и сразу подмечает скрытые мотивы и смыслы.
– А это еще кто? – сказал я, услышав звук тормозящей машины напротив нашего участка.
– Даня Тарантас, ты тут? – раздался басистый голос моего старого друга Гарына. А затем послышался скрип калитки.
– Это кто? – спросила меня Вася.
– Да, Гарын. Я же тебе рассказал, что встретил его вчера.
– Скажи, ты никогда не слышал о таком понятии как частная собственность, – сказала Вася, выходя из дома навстречу нежданному гостю.
– Вася, Васелиса. Привет, – засмущался двухметровый бугай, будто школьник. – Даня, блин, почему ты мне не сказал, что и твоя сестра тут? Я бы как-то приоделся что-ли.
Приодеться ему и правда следовало бы. Одет он был эпично: старая майка-алкоголичка, покрытая пятнами, и древние треники с вытянутыми коленями создавали незабываемый образ. А синяя кепка с надписью "ЛДПР" дополняла этот незабываемый стиль.
– Ты такой милый, когда смущаешься, – кокетливо сказала сестра, решив поиздеваться над старым знакомым, который и в подростковые годы явно не ровно дышал к ней, но так и не набрался смелости хоть как-то проявить свои чувства.
– Я щас никуда не уходите, – сказал Гарын и чуть не бегом выбежал за калитку, после чего раздался визг срывающейся с места машины.
Самое удивительное, что он даже никак не отреагировал на мой потрепанный вид. Видимо, не до меня ему было в этот момент. Честно, даже как-то обидно стало.