Вернуть Боярство 10
Шрифт:
Ответом мне было молчание. Адептки с интересом уставились на меня, но не то, что бы как-то комментировать, даже улыбаться уже не решались — они не могли ощутить, какого я ранга, и потому прекрасно понимали, что как минимум пятого. Границу силы Мастеров Адепт ощутить мог, но выше для него всё было тайной, покрытой мраком…
Не решился ответить и мужчина-Адепт. По тем же соображениям — на мне не было форменного кителя и не было никаких регалий, указывающих на моё воинское звание — по той просто причине, что в этот поход я отправлялся не как часть регулярных войск Империи, а как самостоятельный Родовой аристократ,
Однако двое Учеников были пусть и трезвее своего опорожнившего желудок товарища, но не настолько, что бы в их юные бошки закралась простая мысль — тот, кто говорит с ними в таком тоне и чью ауру они толком разобрать не способны явно обладает основаниями быть уверенным в своём на то праве. Учитывая реалии мира магократии — я как минимум был сильным чародеем, а как максимум ещё и обладал либо высоким чином, либо могущественным Родом за спиной. Ну а может, они просто обманулись моей молодой внешностью, забыв, что пусть это и нечастое явление, но среди старших магов есть те, кто нарочито поддерживает себя в юном облике? Кто знает, кто знает… Но ответили мне, в общем и целом, именно они — точнее один из них.
— А не шел бы ты, друг мой, к такой-то матери с подобными вопросами? — провозгласило юное тело, тискающее сразу двух бледных от осознания надвигающегося конфликта жриц продажной любви. — Ну например затем, что б там щи хлебать с мудями…
— Жаргонизмы, достойные какого-нибудь каторжанина, а не представителя благородного Рода, — со вздохом констатировал я. — Ну что ж… Вы сами напросились.
— Ваше высокоблагородие!.. — кинулся ко мне что-то осознавший капитан, но было уже поздно. Поздно ты, милок, осознал, в какую жопу тебя загнал один из твоих, судя по всему, подчиненных…
Ветер, верный друг и товарищ, ласково лизнул мне щеку — и закрутился, завертелся буйными потоками воздуха, смыкая свои обманчиво-мягкие ладони вокруг офицеров. Всех офицеров, включая и девок-Адепток, ибо исключений я делать не собирался ни для кого. Ну, кроме шлюх — несчастные девочки просто делали то, за что получали свои червонцы.
— Дамы, — обратился я к представительницам древнейшей профессии. — В данный момент я намерен заняться приведением в чувство наших доблестных офицеров, что по непонятному для меня недоразумению позабыли о своём воинском долге. Но к вам у меня никаких претензий не имеется, так что предлагаю вам покинуть это место.
Вот что ни говори, а проститутки и воры — это люди, чьё чутье заставляет иной раз завидовать даже меня. Я Великий Маг, первый по могуществу среди себе подобных своей эпохи, моя интуиция и боевое предвидение уже давно шагнули далеко за отметку, отмеренную что смертным, что даже любым магам этого мира — я мог чувствовать потоки магии, мог интуитивно, на грани восприятия ощущать нити судьбы, имел возможность погружаться в магические мистерии, что открывали мне прошлое и помогали осваивать магию забытых… Но простое, примитивное чутьё на неприятности у этих обычных проституток-Подмастерий в подобных ситуациях у них работало так, что любой зверь позавидует! Видимо, жизнь, наполненная риском в любой момент быть удавленным, отравленным, прирезанным и так далее учит их большему, нежели таких как я… И это даже логично — для меня всё, что им может угрожать, ерунда, и настоящих рисков в жизни не так много. Вот и оттачивается у них чутье на подобное…
В общем, дамы действовали со слаженностью, которую я, честно сказать, хотел бы видеть в офицерах, которым намеревался устроить разнос. Все до единой, подхватив юбки, дружно отвесили мне нижайший поклон, а затем синхронно, согласовав силы, сотворили одно-единственное заклятие — и уже через несколько секунд разного рода дамы с низкой социальной ответственностью, словно тараканы при зажженной лампаде в общежитии студентов самых дешевых магических для одаренных из простонародья, хлынули изо всех щелей здания.
Сперва показались те, что пока находились в зале. Через двери заведения хлынул настоящий поток одетых в довольно вульгарные, но весьма соблазнительные платья девиц, что довольно организованной стайкой понеслись куда-то вглубь города. Из заведения раздались возмущенные голоса… А затем у меня у самого глаза чуть на лоб не полезли — четырёхэтажное здание, видимо, обладало большим количеством помещений, в которых можно было уединиться… И потому из окон многих из них начали спрыгивать разной степени обнаженности фигуры — в большинстве своём молодых и красивых женщин, но и разного рода юноши-Подмастерья попадались. Видимо, платными услугами профессионалов в сфере любовных услуг пользовались равно и чародеи, и чародейки… Да что там — я восприятием различил тройку парней-Учеников и семерых Учеников-женщин. Видимо, в этом заведении отдыхали не только Ученики да Адепты, но и Мастера… Что ж, тем лучше. Для меня, не для них.
Последней вышла высокая, статная женщина-Мастер, заставив меня изрядно изумиться. Настолько, что бедолаги-офицеры даже получили доступ к свежему воздуху. Женщина аккуратно, с едва заметной кокетливой улыбкой поправила лямку платья, заставляя то вновь очутиться на ней и составить безупречный образ. Высокая, явно длинноногая красавица-брюнетка отвесила мне книксен, достойный какой-нибудь княгини, и мягко поинтересовалась у своих товарок:
— Я так понимаю, это именно сей молодой господин вынудил вас использовать Сигнал Бегства, девочки?
— Да, мадмуазель, — ответила с трепетом одна из них.
— Что ж, вы всё правильно сделали. А теперь — летите домой, мои бабочки, — ослепительно улыбнулась она, легонько взмахивая ладонью. А затем обратилась уже ко мне. — Насколько я могу судить, вы — Николаев-Шуйский, верно, милостивый государь?
— Верно, — отрывисто кивнул я, больше прислушиваясь к хору недовольных голосов в здании. — С кем имею честь?
— Подчиненные и клиенты меня называют мадмуазель Вивьен, — мягко прощебетала она.
— Я не подчиненный и не клиент, — поднял я бровь. — Повторю свой вопрос вновь — с кем имею честь?
— Я же…
— Сударыня, прежде чем вы в третий раз попробуете заговорить мне зубы, ожидая, что корень мандигулы, отваренный без сомнения талантливым алхимиком и переработанный в отличный эликсир-афродизиак, подействует на меня, я хочу вас предупредить, — перебил её я. — На меня не подействуют ваши уловки. И в третий раз я спрашивать не буду — просто прибью на месте.
— Высшие круги военного руководства Березовки не простят вам…