Вернуть Боярство 15
Шрифт:
Пока мои товарищи изощрялись в словесности, я молча разглядывал поле, на котором захоронены все герои этой битвы. Уходящее за горизонт поле крестов, мусульманских вытянутых камней с полумесяцем и звездой, странные символы язычников, иудейские и буддисткие знаки — а в центре большое пустое пространство, куда мы положим тело нашего генерала и поставим ему крест.
Всё это время сюда свозились все обнаруженные останки солдат — в битве, где бушую заклятия, способные на целые километры аннигилировать всё живое, где твои враги демоны, поголовно владеющие какой-нибудь магией и стремящиеся полакомиться тобой, где нежить выпивает из трупов всю кровь и прану, оставляя в лучшем случае
Из-за вопроса, кто именно будет проводить богослужение в этот день, между ещё вчера бившимися плечом к плечу и прикрывавшими друг друга, словно родные братья, служителями разных конфессий едва не случилась самая настоящая война. И тут даже мы, чародеи восьмого ранга, не хотели лезть, если не будет крайней на то нужды — вот так поможешь одним, остальные запомнят и постараются что-нибудь при случае учудить нехорошее. И ладно жрецы и прочий смертный люд — обидеться и божество может. Это они хорошее и полезное делают либо из-под палки, либо за сумасшедшую награду, а вот сделать гадость бесплатно, просто потому что — это запросто.
Слава Творцу, обошлось без вмешательства. Скромный монашек Фиофет Сестрорецкий, человек, не обладающий ни единым граном таланта к обычной магии, но за это время так укрепившегося в вере, так развившегося на пути служению Господу путем борьбой с темными тварями, что в плане Святой Магии был твердым пиковым Архимагом — проще говоря, несмотря на плохую пригодность Святой Магии против обычных людей, при желании он средненького Архимага по стенке размажет. У Фиофета явно были все шансы однажды стать святым — Магом Заклятий от Святой Магии. Не таким, как мой дядя, что и до ухода в религию был на пике седьмого ранга, и чья сила — это просто комбинация даров Небес и своих сил, нет. Святой, взявший восьмой ранг, не будучи магом — это нечто культовое для любой религии. Человек, обладающий особым благословением их высшего покровителя — как такого не почитать?
Его уважали представители всех имевшихся средь нас конфессий, и потому когда он взял слово, все умолкли. Я тогда тоже там был — готовился, если придется, вместе с Рысевым, Смеловым и Шуйской навязать хоть какой-то вариант им всем и разогнать по своим углам.
— Братья и сестры, на этом поле лежат сотни тысяч детей Матушки-России. Одни из них носили на груди крест с распятым Иисусом. Другие верили в нашего же бога, но иначе выражали свои молитвы — мусульмане. Третьи…
Он нудно и долго перечислил всех, даже языческих богов всех по отдельности. А затем, когда недоумение достигло пика, просто предложил:
— Это была война добра со злом, и добро победило. Так будем же благодарны отдавшим жизнь ради этой славной победы — каждый проведет свои обряды на этих похоронах. Раз павшие герои не все были православными — это не значит, что нужно ущемлять остальных. Пусть каждый получит свой отряд, тот, к которому шел в вере своей всю жизнь.
Компромисс, который и я хотел предложить и который бы точно приняли от меня в штыки, из его уст приняли все. Когда касательно религии с тобой общается без пяти минут святой, то в кого бы ты не верил, стоит прислушаться. Он с небесами точно больше связей, чем ты имеет.
И вот вдоль всего ряда могильных камней, крестов и прочего, медленно идут служители богов, вознося молитвы и совершая прочие положенные в данном
— Какая ирония, — с некоторой грустью сказал я. — Только смерть оказалась способна хоть на время примирить все конфессии.
Мои слова вполне тянули на огромные неприятности с Синодом — силой, с которой не шутили даже Великие Рода. Но мне сейчас было плевать — за эти дни я так эмоционально устал и выгорел после всего произошедшего, что впал в мрачный фатализм. Глядя на бесконечные ряды братских могил, осознавая, что больше полумиллиона человек лежит там, внизу — ведь нашлось немало дураков и дур даже в тыловых лагерях, даже среди шлюх, мошенников, ремесленников, охранников и прочего люда, что постоянно шляется за большими армиями, которых зацепили мои речи и сподвигли прийти сюда и отдать свою жизнь. Одна такая чрезмерно впечатлительная волшебница, с редчайшим и громаднейшим даром к Магии Света, сейчас лежит голая на моей кровати. И не потому, что я решил скрасить одиночество в отношении любимой, а потому что дуре требуются трижды в сутки мои Зеленые молнии, помощь целителей пятого ранга и уход. А все дуры и идиоты с магическим даром, что последовали за своей хозяйкой на битву, лежат в соседних палатах — по большей части тоже требующие лечения. Но что поделать — я её приручил и взял под своё крыло, и я несу за неё ответственность.
Наконец, спустя четыре часа, дело было кончено. Все выжившие бойцы — а даже всех раненных уже успели поднять на ноги — выстроились длинными шеренгами вдоль и глядели на исполинскую, крупнейшую в стране братскую могилу и молчали. Солдаты и офицеры начали прибывать лишь двадцать минут назад — в отличии от высших магов, от Старшего Магистра и выше, стояние неподвижно четыре с лишним часа людям, толком ещё не отдыхавшим с боя и каждый день пашущим в поте лица своего, явно не пошло бы на пользу. Это я ничего кроме скуки не ощущал. Но меня уже сложно было назвать обычным. Заклинания третьего и ниже рангов уже были просто неспособны меня ранить, если не попадут в открытый рот или глаза — но даже так ущерб будет незначителен. Нас защищает и усиливает сама наша магия, что бежит по венам чудовищным потоком, изменяя сам мир вокруг под меня.
Кстати, сегодня к нам добавилось ещё два Мага Заклятий — не из Великих Родов. Один, из Рода Каменевых, старик лет девяноста, до сих пор ходит бледный, тощий и усталый, а так же не может до конца поверить в происходящее. Он перед началом битвы был одним из слабейших Архимагов в войске, а очнулся Магом Заклятий. Кстати, я обратил внимание на эту деталь — чем больше и лучше ты сражался, тем больше тебе награда. Даже не знаю, что бы стало с Добрыниным, выживи он. Может, от количества наград он бы Великим Стал, а может из-за одержимости ничего не получил бы…
В общем, этот Каменев из захудалого Рода, мои соседи в Александровской губернии, даже с наличием Архимага в семье никем за Род первой категории не принимались — слабы, проиграли Родовую войну и лишились лучших магов и гвардейцев, всех пилотируемых големов и судов и большей части земель. Их почти уже списанный слабак седьмого ранга, знающий лишь пару-тройку несложных заклятий своего ранга, отправленный сюда явно в результате интриг врагов, теперь из гаснущего костра превратился в тот ещё вулкан. У которого теперь не пару десятков лет жизни, а двести-двести пятьдесят. И восьмой ранг, что даже без заклинаний страшная мощь…