Вернуть Боярство
Шрифт:
– Я изначально собирался уехать уже завтра, - заметил я, не дав маме возразить.
– Я отправляюсь на Фронтир, вступлю в Имперскую Стражу. И это не обсуждается - такова моя часть сделки с дядей и Старейшинами. Меня не за красивые глаза выпустили из клетки, как вы понимаете.
Целители успели прибыть вовремя, и Орлова, оказав на месте первую помощь, забрали в частную больницу.
– Я бы хотел ещё раз принести свои извинения за поведение Орлова, - заговорил Морозов, неловко переглянувшись с Шуваловым.
Их, конечно, никто пока не гнал, но подразумевалось, что они свалят, как только
– Извинения приняты, - ледяным тоном ответила моя мать.
– Ещё чаю, господа?
– Нет, спасибо, госпожа, - отказались они.
– Не злоупотреблять вашим гостеприимством, а потому скажу прямо - этот тип нам не друг. Случайный приятель, который навязался отправиться с нами.
– Мы приехали, потому что я хотел бы извиниться за произошедшее сегодня перед Аристархом, - удивил меня Шувалов.
– Я повел себя недостойно, и благодарен, что вы не стали меня добивать. Я так понимаю, вы на некоторое время пропадете из столицы?
– Завтра же я отправляюсь на Фронтир, - подтвердил я.
– Намерен послужить на благо Империи там, где ей действительно нужны Одарённые.
Смысл скрывать? Дважды два сложить было несложно, как и отправить людей следить за тем, куда я завтра отсюда поеду и на какой поезд сяду.
– Достойно, - кивнул Морозов.
– И спасибо за честность. А так же прошу не беспокоится - я чувствую себя виноватым за то, что испортил ваше семейное воссоединение, так что сам объясню ситуацию родственникам Орлова. За сим позвольте откланятся.
– Хорошего пути, - ответил я.
Завтра будет долгий, скучный день, а сегодня...
– Я думаю, нам надо о многом поговорить, внук, - заметил дед, когда за незваными визитёрами закрылась дверь.
– И, надеюсь, ты будешь со мной откровенен.
– Согласен, поговорить есть о чём, - вздохнул я, вставая.
– Господин, - вошёл в комнату слуга.
– К вам гости.
– Кого там на ночь глядя вновь принесло?
– нахмурился дед.
– Боярин Шуйский. Просит срочно принять его.
Вот уж кого не ждали, так не ждали. Этим-то чего потребовалось?!
Глава 7
Я мать и дедушка сидели в кабинете, ожидая пока Шуйского проведут внутрь.
– То ни одного боярина за пять лет в гостях не увидишь, то за вечер уже четвёртый, - потёр виски дед.
– Что ж им сегодня, мёдом намазано тут что ли?
– Ну, вроде того, - уклончиво ответил я, догадываясь, что привело Шуйского.
Через несколько минут в помещение вошёл новый гость. Я узнал его - один из троюродных братьев отца, Федор Шуйский. На лица у меня память была приличная, а этот человек нередко бывал на общих празднованиях в московском имении Рода.
Дальний родственник, в отличии от молодого поколения, был одет более традиционно. Высокая боярская шапка, кафтан и роскошная меховая шуба почти до земли, густая борода и кустистые брови - честно признаться, по мне он даже чересчур подчёркивал свою принадлежность к этому сословию. В самой Москве уже давно так никто не ходил, кроме стариков.
– Ну здравствуй, Антон Павлович, - степенно кивнул он деду и повернулся ко мне с матерью.
– Здравствуй и ты, госпожа. Аристарх, - короткий кивок мне.
Что ж, действительно боярин до мозга костей. Деду и мне он кивнул как младшим по социальной лестнице, перед мамой же уважительно склонил голову. Не потому, что она дама, уверен, а потому, что она вдова моего отца, бывшего Главы его Рода. Ответив на его приветствие, и рассевшись по креслам, мы все на некоторое время выжидательно замолчали.
– Что ж, не буду томить вас ожиданием и тратить время на светские беседы, - заговорил Шуйский, что прикинув в уме.
– В первую очередь я приехал по поводу соглашения, заключенного Аристархом и Главой Рода. Вот, ознакомьтесь.
На стол перед дедом легла толстая папка с документами, и он, дождавшись разрешающего кивка матери, открыл её и принялся изучать имеющиеся внутри бумаги.
– Если коротко - там идёт речь о переводе из банка Шуйских на счета в Императорском Банке Аси Шуйской-Матвеевой полутора миллионов рублей, а так же передачи ряда лавок и одного небольшого производства под Санкт-Петербургом, в деревне Слыхино, в её собственность. Собственно, с шестью сотнями душ там проживающих и землёй в полное её владение. С одним лишь небольшим нюансом - право наследования всего упомянутого лежит лишь за Русланом и Жанной. Аристарх на это наследство претендовать в будущем не сможет, - заявил сидящий перед нами боярин.
Это было... это было весьма щедро. Насколько именно я пока не понимал, но судя по взметнувшимся бровям дедушки - весьма и весьма.
– В чём подвох?
– поинтересовалась мама.
– Никаких подвохов, госпожа, - покачал головой Федор.
– Вы - вдова Николая, и это меньшее, что мы можем для вас сделать. Несмотря на некоторые разногласия, из-за которых вы живёте в доме родителей, а не в своём собственном, этот факт неоспорим. Ах да, забыл упомянуть - личная резиденция в Петербурге, принадлежавшая Николаю, тоже отходит вам. А вот Московская - Аристарху, но это родовые земли в крупных городах, а не захолустные деревеньки, так что по закону передача их в вашу собственность займёт не меньше года. Да, собственно, вы и сами в моих словах убедитесь - в бумагах всё указано. От лавок и производства в деревне, как и от неё самой, общегодовой доход не слишком высок - около двадцати трёх-пяти тысяч в год, но всё же это постоянный источник прибыли. Назначьте туда грамотных управляющих, и может даже повысите его, но то уже дело ваше.
– Что ж, я весьма впечатлена, - ответила мама.
– Но ради того, что бы передать мне кучку документов столь занятой боярин вряд-ли стал бы приезжать лично в столь поздний час.
– Верно, не стал бы, - согласился он.
– Это могло и подождать до завтра, да и тут сгодился бы кто-то попроще в качестве гонца... Второе дело касается непосредственно Аристарха.
– Я вас слушаю, - подал я голос.
– Подъехав к особняку, я застал интересную процессию - целителей, вывозящих израненного молодого человека. Забеспокоившись, что это можешь быть ты, я потребовал у присутствующих объяснений и узнал, что это молодой Орлов, который дрался с тобой на дуэли. А днём до меня дошли вести о твоем "поражении" Михаилу Шувалову... Я ничего не путаю, юноша?